Сергей Барабанов, ведущий режиссер Санкт-Петербургского театра балета Бориса Эйфмана

Александр Сиваев, художник по свету, сотрудничающий с десятками российских и зарубежных театров

Алексей Полубояринов, технический директор проекта «Виртуальная сцена» студии «Шоу Консалтинг»

Вячеслав Александрович, какие причины подталкивают театры, режиссеров, художников к работе в формате «Виртуальной сцены»?
Вячеслав Окунев: Сегодня театры вынуждены выпускать спектакли в очень сжатые сроки, поскольку для проведения репетиций приходится закрывать сцену, не играть спектакли репертуара. Это крайне затратно. «Виртуальная сцена» – настоящее спасение, потому что дает возможность расположить декорации, поставить свет, увидеть видеоконтент будущего спектакля, не используя реальную сцену, не останавливая работу театра.

А в студии не нужно большого количества людей, достаточно нескольких квалифицированных операторов. «Виртуальная сцена» является отличным подспорьем и выпускающему режиссеру, потому что можно экспериментировать, замечать и исправлять свои ошибки еще до выхода на сцену. Поскольку режиссеры, балетмейстеры не всегда представляют в макете и в эскизе пространство будущего спектакля, то для них появляется редкая возможность окунуться в мир творчества в лаборатории «Виртуальная сцена».

Вячеслав Александрович, какие спектакли вы уже успели сделать в студии?
Вячеслав Окунев: «Золушку» для Михайловского театра, «Страсти по Мольеру» Эйфмана, «Коппелию» для НОВАТа. Много спектаклей. Первые спектакли мы смотрели на маленьком мониторе, а сейчас работаем на большом экране в полстены. Мы почти приблизились к размерам театра. Это замечательно.

До начала вашей работы в студии, что вы посылаете ее специалистам? Что они помещают в компьютер?
Вячеслав Окунев: Специалисты студии получают от художников эскизы, габаритные чертежи, планировки декораций, план развески светового и проекционного оборудования. Затем в студии все это собирают, делают 3D-модель. И ты получаешь результат раньше, чем в театре. Декорации еще могут изготавливаться в мастерских, а ты уже монтируешь их, и даже светишь. В «Виртуальной студии» проходят технические репетиции и прогоны. Это большое подспорье.

Глеб Фильштинский: Возможна и другая последовательность действий. Можно отправлять декорации в производство после того, как спектакль поставлен в виртуальном пространстве. Вчера, например, мы встречались с двумя большими художниками: Борисом Эйфманом и Зиновием Марголиным. Задача формулируется так: сначала все выстраивается в модели на виртуальной сцене, и только потом чертежи декораций отправляются в мастерские для физического изготовления.

Какие преимущества «Виртуальная сцена» имеет над реальной?
Глеб Фильштинский: Есть три преимущества работы в «Виртуальной студии». Первое, очень важное – спокойная и в то же время емкая тонкая художественная настройка последовательности событий спектакля. Это похоже на компьютерную игру, в которой ты создаешь будущее пространство. Если режиссер обладает высоким уровнем абстрактного мышления, он может поставить так весь спектакль, включая мизансценирование и перемены картин.

Второе преимущество – технологическое. Ведь когда делаются габаритные чертежи и эскизы, часто возникает вопрос: «А влезет ли все на сцену?», «А как все будет выглядеть относительно друг друга?». Модель, конечно, отвечает на все эти вопросы.

А есть еще третье преимущество, которое касается административно-экономической деятельности театра. Понятно, что театр – живой организм с артистами и реальной сценой, и во время обычного выпускного периода, который занимает от пяти до десяти дней, сцену отдают под выпуск нового спектакля. С этим ничего нельзя поделать, однако сократить сроки выпускного периода вполне реально, для этого часть работы надо убрать в виртуальное пространство. Тогда в это время театр может играть репертуарные спектакли, а это большие деньги. Даже один репетиционный день, перенесенный с реальной сцены в виртуальное пространство, даст серьезный экономический эффект. А если два дня, три?

В каком порядке вы бы выстроили эти три преимущества?
Глеб Фильштинский: Первое – экономика, второе – технология, а третье – самое тонкое и важное – повышение качества постановки, художественная настройка спектакля.

Кому именно будет более всего полезен проект «Виртуальная сцена»?
Вячеслав Окунев: «Виртуальная сцена» будет полезна трем группам специалистов. Первая – режиссеры-постановщики, ведущие режиссеры, балетмейстеры, сценографы, художники по свету и видео и так далее. Во вторую группу входит постановочная и технологическая часть театра. А третья – административно-финансовая часть театра.
Я бы сказал, что при выпуске спектакля примерно 65% работы может пройти в виртуальном пространстве.

На какие этапы делится работа на «Виртуальной сцене»?
Глеб Фильштинский: Методически мы разделили работу в виртуальной сцене на два этапа. Первый – это виртуальный макет, а второй – виртуальная репетиция. Выглядит это так:
Мы сделали виртуальный макет спектакля, в котором художник Зиновий Марголин повесил ферму на четырех точках четырнадцати метров по фронту и восьми глубиной, которая еще и шевелится в трех измерениях. Развесили и расставили всю декорацию. Немного ее сократили, пятьдесят раз перевесили. И убедились, что все придуманное не нарушает законов физики.

А потом пришел Борис Эйфман. Устроившись в кресле перед огромным телевизором с моделью он постепенно освоился и стал руководить по-настоящему: «А можно ли опустить конструкцию на пол?», «А можно поднять только левый передний угол?» «А с какой скоростью декорация двигается?», «А как я сделаю перестановку?», «Давайте разберемся, успевают ли артисты переодеться?». Технический директор тихонько попросил нас ограничить на сервере скорость движения подвеса, чтобы у Эйфмана не возникало соблазна развить недопустимую с точки зрения безопасности скорость. В какой-то момент все даже забыли, что все происходит не на реальной сцене.

Можно ли с помощью программ уточнить безопасность передвижения декораций? Чтобы они не мешали друг другу и не задевали артистов.
Вячеслав Окунев: Запрограммировать так, чтобы декорации не мешали друг другу, двигались с нужной скоростью, не пересекались с мизансценами, можно и нужно. А с непредсказуемостью перемещений артиста на сцене... Любые системы безопасности, даже такие продвинутые как, к примеру у «Сапсана», беспомощны, если прямо перед поездом на рельсы неожиданно выскочит человек.

Передвижения декораций, осветительных приборов, занесены в программу?
Глеб Фильштинский: Да, безусловно. В виртуальной студии установлены такие же световые пульты и видеосерверы, как и в театре. К нам приходят работать все специалисты театра и вместе с ними и ведущий режиссер, который по сути является самым главным человеком в постановке спектакля в музыкальном театре. Конечно, с точки зрения безопасности это дает более тщательную подготовку, потому что все заранее знают передвижения декораций, просчитывают опасные места, распределяют время перестановок и так далее.

Занесены ли сцены театров в базу «Виртуальной сцены»?
Алексей Полубояринов: База формируется по мере поступления. Есть сцены НОВАТа, Александринки, Михайловского, Мариинки-2, МДТ, ТЮТа. Сейчас строится подробная модель БДТ, обеих сцен. Есть даже модели набережной Фонтанки у Аничкого моста и Большого каскада Петергофа.

В судии используется такое же оборудование, как и в реальном театре?
Глеб Фильштинский: В «аппаратной» студии используются реальные пульты и серверы, а в пространстве виртуальной сцены – вполне конкретные фонарики и видеопроекторы, которые будут работать на спектакле или шоу.
В этом и идея – у вас реальная пультовая, а на месте сцены огромный экран с полностью управляемой виртуальной моделью. Кто-то работает на EOS, кто-то на Compulight, кому-то нужен Hog. Кто-то работает с видеосервером Catalist, кто-то с D3. Недавно записывали большое шоу для открытия библиотеки Маяковского – понадобились GRAND MA и Watch Out.

Что вам кажется самым важным из результатов виртуальных репетиций?
Глеб Фильштинский: Конечно же – клавир ведущего режиссера или записи помощника режиссера. Я считаю, что это максимально важная вещь. Может быть, Павел Новоселов, прекрасный ведущий режиссер Михайловского театра что-нибудь скажет по этому поводу.

Павел Новоселов: Глеб Вениаминович отводит ведущему режиссеру большую роль, спасибо. «Виртуальная сцена» позволяет нам, ведущим режиссерам, подготовиться к спектаклю, изучить его. Постановочный процесс в музыкальном театре зажат в узкие временные рамки, а постановщики в балетном театре в период сценических репетиций сфокусированы на исполнителях и немножко упускают из виду сценографию.

Уходит фокус с того, как постановочная часть, монтировщики, реквизиторы готовятся к спектаклю, как репетирует ведущий режиссер. Нам, как правило, в последние дни не хватает возможности подготовить и самих себя, и постановочную часть. А в «Виртуальной студии» я на 90% подготовил клавир к спектаклю «Конек-горбунок» еще во время виртуальных репетиций.

Павел. А вы можете во время работы в виртуальной студии сказать своим коллегам, например: «Это мы не успеем, это не получится, это решение плохое»?
Павел Новоселов: Кончено, имея виртуальную модель сцены, именно на этом этапе уже можем обсуждать все сложности, которые могут возникнуть.

Глеб Фильштинский: Во время виртуальных репетиции Павел говорит: «Не, мужики, так не будет. Так невозможно. А вот так хорошо». Или: «Музыкально правильно сделать вот так». То есть у нас происходит настоящая репетиция, где идут творческие поиски и одновременно обнажаются технические проблемы, которые нужно исправлять.

Я знаю, как называется специальность Павла. Он – шоу-мастер, все в его руках.
Глеб Фильштинский: Да, так и есть. Ведущие режиссеры – настоящие мозг и сердце любого шоу. Ну, и конечно, серые кардиналы при любом режиссере.

Павел, что значит «готовить клавир» и как вы это делаете?
Павел Новоселов: Достаточно большая часть моей работы заключается в подготовке плана проведения спектакля, в распределении действий постановочной части, согласования этих действий с движением артистов. Вся эта информация в виде условных обозначений заносится в клавир – рядом с нужными нотами ставятся значки «повесток».

Для ведущего режиссера большая часть подготовки клавира – соотнести музыку, записанную нотами, и все сценические и хореографические события будущего спектакля. Я беру чистый клавир спектакля, и постепенно покрываю его значками, пометками, информацией. Клавир с повестками – это таймкод спектакля. Мы же работаем в музыкальном театре, и музыка диктует очень многое. И мы стараемся не идти вразрез с музыкой. 

Глеб, в чем вы видите будущее проекта «Виртуальной сцены»?
Глеб Фильштинский: Стратегическая задача «Виртуальной сцены» заключается в том, чтобы все: режиссеры – главный, ведущий, сценографы, художники по свету, по видео признали и освоили такой тип работы над спектаклем.

Алексей Полубояринов: Вот вчерашняя работа, проведенная на Виртуальной сцене – вы видите результат первой встречи у виртуального макета режиссера и сценографа. Они вчера это все шевелили, таскали туда-сюда, спорили и кричали друг на друга, как положено. Потом сделали видео и выслали Борису Яковлевичу. Он сегодня уже 68 раз это пересматривает.

Вячеслав Окунев: Хорошо, что можно экспериментировать, менять что-то на ходу, без дополнительных расходов. Есть возможность походить по колосникам, заглянуть за кулисы реальной сцены. Во мне это будит фантазию.
Алексей Полубояринов: Вот модель Михайловского театра. Есть все оборудование: штанкеты, мостики, галереи, башни, кулисы. Видно, как проходят артисты, двигаются декорации. Очень реалистично выглядит, но главное – все сделано достаточно точно. Если тут, в виртуале, декорация проедет на сцену, а штанкет со светом разойдется со штанкетом с кулисами, то и в реале все будет в порядке.

А можно оборудовать подобную студию дома?
Вячеслав Окунев: Если есть на это деньги и время. А дальше – это вопрос квалификации, театрального образования, понимания театрального процесса и владения программами. Надо быть и инженером, и технологом. И это во многом вопрос профессиональной подготовки театральных художников – сценографов, по свету, по видео, по костюму.

Когда в студию приходят специалисты из театра, кто им помогает?
Алексей Полубояринов: Художник-технолог, 3D-моделлер, операторы видео и светового пультов. При необходимости – инженеры, технологи – разные бывают ситуации. Порой и пиротехники сидят с нами на репетициях.

Какая последовательность событий ожидает пришедших в студию?
Алексей Полубояринов: Первый этап – моделирование сцены. По чертежам и обмерам будет выстроена точная действующая модель сцены. С механикой, штанкетами, оборудованием.
Второй этап – виртуальное макетирование. По эскизам будут сделаны модели декораций спектакля. И помещены в виртуальную сцену.

Надо чтобы режиссер и художник их покрутили, был поставлен прикидочный свет. Надо все собрать и проверить перед тем, как запускать декорацию в производство. Прямо в модели можно перестроить все – тоже не секунда, но за день можно пересобрать, проверить. Не сравнить с переделкой реальных декораций.
После того, как макет будет принят режиссером, можно начинать третий этап – виртуальные репетиции. Со свето- и видеооператорами, машинистами, помрежами, постановщиками.

Актеры видят виртуальную модель?
Глеб Фильштинский: Это зависит от решения режиссера. Я за то, чтобы режиссер заранее показывал артистам, как выглядит спектакль из зала. Потому что они сейчас работают в репетиционных, и им будет полезно посмотреть, в каком пространстве им предстоит выступать. Это одна из целей нашей «Виртуальной сцены».

Глеб Фильштинский: Да, хочется выпускать спектакль с комфортом, в красивом зале, лучше где-нибудь на Сардинии. Чтобы было две коротких репетиции и между ними на пляж. А в реальности получается ДК Ленсовета и 14 градусов в зале.

Глеб Фильштинский: Очень индивидуально и зависит от сложности декораций, готовности всех художников, режиссеров и сценографов. Ведь они могут прямо в виртуальном макете начать искать формы, вскрывать смыслы, наполнять содержанием или репетировать с масштабными человечками.

Алексей Полубояринов: А еще время зависит от того, сколько рабочих смен студии театр в состоянии оплатить. Но если театр на это время будет продавать залы, которые стоят несколько миллионов, то можно заказывать бесконечное количество смен. В теории на «Виртуальной сцене» можно подготовить среднего размера спектакль за 5 дней интенсивной работы.

Павел, какие партитуры спектаклей вы подготовили в студии?
Павел Новоселов: Балеты «Конек-Горбунок» и «Золушка». Я надеюсь, что мне повезет, и я буду дальше принимать участие в этом интересном процессе.

Есть что-нибудь, чего вам не доставало в процессе работы на Виртуальной сцене?
Не хватало реалистичности картины. Я вижу развитие «Виртуальной студии» в сторону большей визуализации, чтобы сразу получить абсолютно реалистическую 3D-модель.

Глеб Фильштинский: Да, сейчас есть несоответствие: необходимость видеть сцену «в реальном времени» не позволяет достичь абсолютного качества визуализации. Приоритет отдается «реальному времени», где пока невозможно получить «фотореалистичную картинку». Поэтому режиссерам на виртуальной сцене необходимо абстрактное мышление – для того чтобы смотреть на виртуальный проект не как на конечный продукт, а как на структуру спектакля, художественную схему, некий стиль.
Программное обеспечение год от года совершенствуется. Я думаю, пройдет немного времени, и качество визуализации в реальном времени станет таким, что можно будет говорить о работе над нюансами, цветовыми оттенками – тем, чем сейчас занимаются уже на реальной сцене.

Саша, уже удалось поработать в виртуальной студии?
Александр Сиваев: Да, несколько раз с целой творческой командой над трехмерной моделью в визуализаторе со светом, например, над ледовым шоу, в остальных проектах это можно считать превизуали-
зацией.

Вопросы реалистичности картинки вас смущают?
Александр Сиваев: Смотря в каком случае. Я думаю, что сейчас «Виртуальная сцена» больше подходит для музыкального театра и шоу, потому что трехмерное пространство оперирует набором инструментов: лучом, видеоизображением, большими конструкциями. Превизуализация не показывает нюансы текстур, оттенков, отраженного света. Визуализатор передает ощущения от инструментов, позволяет сделать разметку и структуру, и это дает возможность провести световые и видеорепетиции в виртуале, не занимая сцену, сделать более детальный, красивый, интересный продукт.

«Виртуальная сцена» значительно теряет в драматическом театре и не может показать отражение сложных нюансов субъективного восприятия в зале. Поэтому я бы на данный момент ограничил ее использование оперой, балетом, и различными шоу.
В оперном театре Стокгольма и в Ла Скала каждый вечер идут спектакли. И они возможны благодаря использованию студии визуализации, со стационарным световым пультом, подключенным к общей системе управления. Там в три смены по расписанию проводятся технические репетиции в трехмерной модели, художник по свету работает с оператором, определяется структура спектакля и направка света.

Саша, много было проектов с использованием виртуальной сцены?
Александр Сиваев: Много. Виртуальная сцена использовалась для проверки световых решений, для показа художнику, режиссеру. Чаще всего я заканчиваю работу с трехмерной моделью на первой-второй стадии. А «Виртуальная сцена «Шоу Консалтинг», полный цикл – это следующий шаг.

Для меня виртуальная сцена – это когда можно взять идею сценографического решения, посмотреть трансформацию декораций, видео, свет, и провести детальную бау-пробу. Но результатом этой работы будет не готовый спектакль, а освоенное всеми проработанное решение пространства для спектакля.
А полностью в «виртуале» я делал ледовые шоу. На площадке всегда мало времени, все далается в «Виртуальной сцене». В том числе согласовывается скорость движения механики, занавесов, подъемов.

Какие возможности можно добавить виртуальной студии?
Александр Сиваев: Программное обеспечение развивается динамично, появляются новые движки для визуализации, меняющие отображение. Появляется возможность рендринга в реальном времени, на режиссера можно надевать очки виртуальной реальности. Я сейчас нахожусь на проекте, где есть насыщенное медиафасадами пространство для мюзикла, видеоэкраны на потолке, на стенах, на сцене. Контент видео сделан на базе движка Unreal, художник Коля Симонов нарисовал пространство в 3D Cinema. Затем переехали на другой движок отображения, сделали трехмерный театр с экранами, на которых нарисовали свой видеоконтент, и креативный продюсер с VR-шлемом принимал контент.

«Виртуальная сцена» может стать, как в Стокгольме, частью производственного процесса, потому что любое шоу сейчас готовится в 3D, в зависимости от сложности – от тридцати процентов до ста. В рамках любого бюджета получается более художественный и качественный продукт. Классно бы трансформировать опыт шоу-бизнеса для более фундаментального театрального искусства, чтобы режиссеры и художники каждого театра работали с виртуальным макетом без агонии перед неминуемой премьерой, которая состоится через неделю, например. В Большом театре, который может позволить себе все что угодно, есть такая виртуальная студия. Вот бы такую инициативу проявляли и другие театры.

Кто принимает решения о выпуске на «Виртуальной сцене»?
Александр Сиваев: Инициатива должна идти от театрального менеджмента, который отвечает за оптимизацию процесса создания спектакля. Нужна материальная база и люди, у которых есть время, желание и мотивация. В настоящее время мы видим единичные инициативы творческих групп. 

Почему вы разделяете подготовку шоу и драматического спектакля в театре?
Александр Сиваев: Я разделяю инструментарий. Есть спектакли, в которых форма не имеет большого значения, имеют значение нюансы, соответственно, я проверяю в 3D-модели, например, направку. Но если в концепции спектакля нужны инструменты, которые хорошо показывает визуализатор: внутренний экран, проектор, лучи в дыму, тогда я работаю над полным циклом спектакля.

Все так быстро меняется, сейчас тестируем новую версию визуализатора D pens, созданного на популярном движке Unreal, на котором делаются игры, чтобы двигались люди. Выглядит нарядно.
Локдауновский Tomorrowland 2021, большой фестиваль электронной музыки в Бельгии под открытым небом, обычно с огромными декорациями, множеством площадок с танцующей молодежью, провели в онлайн формате. Играли ди-джеи, в реальном времени были показаны лучи, дым, экраны, пиротехника. Так классно выглядело, будто настоящий концерт, но оказывается, это визуализатор D pens.

Но я все равно хочу немножко защитить классический подход к тонкому театральному искусству, его надо почувствовать, надо потрогать. Например, в кукольном театре невозможно сделать 3D-сцену, там все очень материально.
А с точки зрения коммерческого визуального театра, конечно, это очень классный инструмент.

Сергей, какой спектакль Вы выпустили с «Виртуальной сценой»? Вы оценили все ее преимущества?
Сергей Барабанов: «Страсти по Мольеру», зимой прошлого года, работали больше недели. Преимущества, конечно, есть, даже не маленькие. Удобнее, когда заранее все увидишь, попробуешь, посмотришь, как это будет. Хоть модель не совсем точно выражает то, что происходит на сцене, но на 80% приближена к реальности.

Кто входил в вашу команду по подготовке спектакля в «Виртуальной сцене»?
Сергей Барабанов: Светооператор, художник по свету, завпост, технические специалисты «Шоу Консалтинг» и, конечно, балетмейстер Борис Эйфман.

Смогли поэкспериментировать в студии?
Сергей Барабанов: Да! Особенно наш балетмейстер. Все художественные решения согласовывали с ним.

Сколько потом потребовалось времени в театре, чтобы отшлифовать все и поработать над нюансами?
Сергей Барабанов: Примерно неделю. Но Борис Яковлевич всегда может найти что-то новое, хочет что-то переделать, поэтому, если дать ему волю, то можно вообще до бесконечности улучшать.

Сейчас над чем работаете?
Сергей Барабанов: Начинаем в «Виртуальной сцене» готовить «Чайку».

Как бы вы оценили значение виртуального макета для артистов?
Сергей Барабанов: Артистам полезно заранее видеть, что будет происходить, особенно если на сцене используется много декораций и артисты перемещаются по ним, как у нас в спектакле, например, по мосту, который опускается и поднимается.