Компания SDI Project работает на рынке с 2007 года, причем изначально вы занимались только инсталляцией, а потом стали работать и в области аренды. Чем было вызвано это расширение и какую долю сегодня занимает каждый из сегментов в вашем бизнесе?
На самом деле мы работаем на рынке намного дольше. Задолго до того, как в 2007-м была сформирована SDI, часть ребят, которые составили ее команду, уже реализовывали частным образом интересные проекты, например, проекцию для презентации Азербайджана на Олимпиаде в Греции в 2004-м, выставки в Историческом музее в Москве. Параллельно мы делали конференц-залы, домашние кинотеатры, мультирумные проекты и т. д. – это были инсталляции.

По мере развития инсталляционного бизнеса мы обросли оборудованием, к нам стали поступать запросы на аренду проекторов, плазменных панелей – это было как раз в районе 2007-го года. Постепенно мы пришли к нынешнему положению дел, когда на инсталляцию у нас приходится 10% объема бизнеса, а на аренду – 90%. Причина в том, что это приносит больший доход: на инсталляции можно заработать 5–10%, – и в последние годы для этого приходится работать намного больше, чем, скажем, десять лет назад, а в аренде заработки выше.

Какие, на ваш взгляд, за это время произошли самые значительные изменения на проАВ-рынке в области взаимоотношений между поставщиками оборудования с одной стороны и компаниями, занимающимися инсталляцией и арендой, с другой?
Поставщики стали более экономно инвестировать в маркетинговые активности для привлечения потенциальных клиентов, скажем, на туры для партнеров. У них, как и у прокатных и инсталляционных компаний, снизилась маржа. Почему? С одной стороны, в прошлое десятилетие шла реализация большого количества крупных проектов. Все на рынке, включая поставщиков, готовились сначала к Олимпиаде 2014, потом к Чемпионату мира по футболу 2018 и так далее, а сейчас таких проектов все меньше.

С другой стороны, все крупные заказчики реализовали свои проекты, срок годности уже установленного оборудования весьма велик – конференц-залы на объектах обновляются примерно через 5–7 лет после начала эксплуатации. Из-за этого рынок примерно к 2015-му году естественным образом уменьшился. Это совпало с уходом из России длинных денег из-за санкций, стало сложнее кредитоваться и, следовательно, приобретать дорогое оборудование и реализовывать дорогие проекты. Третья составляющая изменений – рост конкуренции со стороны Китая: в некоторых сегментах рынка продукты китайских брендов представлены все больше, они занимают значительную часть низшего сегмента и подбираются к среднему, хотя качество нередко оставляет желать лучшего.

Традиционные производители отвечают повышением уровня сервиса и предлагают классное оборудование, причем если в 2017–18 годах сильно вырвалась вперед, например, компания Panasonic, удачно запустившая в оборот лазерные проекторы, совмещавшие в себе интересную для рынка цену и малый вес, то сейчас к нему подтянулись конкуренты: Barco, Christie, Epson, и даже китайские производители пытаются составить конкуренцию, но пока предлагают весьма сырые изделия.

 
В чем сходство и отличие западного, скажем, европейского, и российского арендных рынков?
Различия, во-первых, в размерах: наш рынок намного меньше европейского. Во-вторых, там есть длинные деньги под малый процент и, следовательно, там проще покупать оборудование, особенно если компания давно на рынке и доказала свою благонадежность. Из общего можно указать на экспансию китайских производителей, которые проходят сертификацию и выходят на рынок Европы. Если говорить о рынке аренды с точки зрения качества сервиса, то уровень инженерного и технического персонала аренды в России даже выше, чем в Европе. У нас пусть и меньше рынок оборудования, но есть в наличии все топовые райдерные позиции и наши специалисты могут за сутки сделать то, что в Европе будут делать несколько дней, и сделать это без потери качества.

Знаете ли вы примеры, когда инсталляционные проекты начинаются с временных «прокатных» шоу?
Да, в качестве примера можно назвать проекции на лед на хоккейных площадках: оборудование там могут взять разово, на одно мероприятие или на сезон, а затем, посмотрев, как это выглядит, решают сделать постоянную инсталляцию.

Вы упомянули Panasonic. Насколько нам известно, оборудование этого производителя составляет значительную долю вашего парка – какую? Что это за устройства? Почему вы сделали выбор именно в пользу этого производителя?
Мы стали плотно сотрудничать с Panasonic примерно со времени подготовки сочинской Олимпиады в 2013 году (до этого работали не напрямую с российским офисом, а с дистрибьюторами примерно с 2011 года). Панели – сначала плазма, позднее ЖК – у нас в парке изначально были от этого производителя, затем появились DLP-проекторы на 8000 лм, потом 16-тысячники, которые хорошо зарекомендовали себя на рынке, наконец, в конце 2011 года мы приобрели у Panasonic первые два проектора на 20000 лм. Сейчас парк проекторов у нас на 80–90% состоит из проекторов Panasonic (лишь небольшая часть приходится на недорогие FullHD-модели Epson на 15000–16000 лм, купленные, когда у Panasonic не было таких).

 

Это при том, что сейчас у нас в парке порядка 350 проекторов, среди которых самый большой сегмент – модели на 20000 лм (около 150 штук). Этот парк наращивался в соответствии с проектами, которые мы реализовывали, и исходя из характеристик оборудования. Поясню: на тот момент, когда мы стали приобретать и использовать проекторы этой фирмы, им не было альтернативы во многих сегментах. Скажем, проекторы на 20000 лм были сплошь ламповые машины со сроком службы источника 2000, затем 3000 часов, гораздо большего веса и с менее привлекательной стоимостью эксплуатации. У других производителей они весили 80–100 кг, а у Panasonic – 49 кг. Таким образом, смонтировать этот проектор могли два человека вместо четырех.

Это прямо влияло на стоимость работ: с оборудованием Panasonic я получил возможность уменьшить себестоимость расходов, по сравнению с конкурентами, делавшими то же самое на оборудовании других производителей, но с бóльшими затратами. К тому же модели такой яркости у других производителей в качестве источника света использовали ксеноновые лампы стоимостью под 5000 долларов и в два-три раза меньшим сроком эксплуатации, чем у Panasonic. Также на выбор оборудования Panasonic повлияла рассрочка платежей, которую они нам предоставили при закупке первой крупной партии оборудования под проект, связанный с Олимпиадой.

Какие три главных качества поставщика оборудования для вас как для прокатной и инсталляционной компании?
Во-первых, это уровень и качество сервиса, высокая квалификация сотрудников, предполагающие, что ремонт силами специалистов при наличии запчастей на складе проводится быстро и качественно. Второе – широкий модельный ряд. Наша крепкая связь с Panasonic, помимо всего вышеперечисленного, обусловлена тем, что этот производитель предлагал не только более удобные и дешевые в эксплуатации проекторы, но и уникальную на тот момент оптику, которая была нам нужна для создания проекции с ультракороткого расстояния.

Немаловажно и то, что конкретно в случае с Panasonic мы поддерживаем связь с техспециалистами и даем фидбэк по работе приборов и ПО, а те учитывают его, внося те или иные исправления. Так, когда мы начали использовать софт ET-UK20 для сшивки проекции, после каждого большого мероприятия мы писали им чуть ли не на десяти страницах, где, что и как, по-нашему мнению, нужно исправить, и что хотелось бы увидеть в будущих версиях. В результате все это было постепенно внедрено, а ошибки исправлены, и сегодня этот софт, как мы считаем, – один из лучших в своем классе.

Какой проект за последние 13 лет был для вас лично и для компании в целом самым интересным? А какой самым сложным?
Проектов, в том числе интересных и сложных, было очень много, и выделить какой-то один очень трудно, если вообще возможно. Можно вспомнить один из самых первых крупных проектов – большой видеомэппинг на здание Министерства обороны на Фрунзенской набережной в Москве в рамках фестиваля «Круг света». Не могу не отметить и проекцию на здание МГУ на Воробьевых горах (тоже в рамках «Круга света», но уже годом позже), которая по площади превысила 40000 кв. м и была внесена в Книгу рекордов Гиннесса (сместив с первой позиции предыдущего рекордсмена – ту самую проекцию на здание Министерства обороны).

Чтобы получить это изображение, мы установили 214 проекторов и 10 серверов. И параллельно в рамках того же «Круга света 2016» у нас шли другие проекты на остальных площадках фестиваля: на Гребном канале в Крылатском, у Большого театра и т д. Одной из самых сложных была проекция на Универсиаде в Алма-Ате, где мы светили на велодром и делали очень сложную сшивку с помощью семидесяти проекторов. А взять проекцию на Останкинскую башню, где с использованием ультрадлиннофокусной оптики мы проецировали изображение на самую вершину башни. В любом шоу могут подстерегать неожиданности, которые никак нельзя предусмотреть.

Например, за пару часов до начала кругосветовского мероприятия на Воробьевых горах в 2016-м у нас засбоил один из серверов и не хотел работать даже несмотря на то, что на площадке присутствовали представители компании-производителя, которые тоже ничего не могли сделать, чтобы восстановить его работу. Помогла тогда очередная, далеко не первая, перезагрузка. Получилось нервно. Так и выходит, что каждый крупный проект оказывается и интересным, и сложным, так как в них задействовано большое количество специалистов из разных служб, включая тех, кто придумывает контент.

Расскажите, пожалуйста, о «Круге света». Как развивается этот проект? Как в нем участвует SDI? Кто готовит контент?
Московский международный фестиваль «Круг света» в этом году отмечает свое 10-летие. С его организаторами мы начали сотрудничать в 2015 и  внутри этого праздника мы находимся уже шестой год. Для нас фестиваль стал новым толчком к развитию, как с точки зрения наращивания своего парка техники, так и с точки зрения компетенций. В 2015-2016 годах часть оборудования бралась нами в аренду в Европе. Но со временем потребности «Круга света» по проекционной части стали полностью закрываться российскими подрядчиками и большинство площадок фестиваля делается с нашей помощью. Сегодня «Круг света», на мой взгляд, находится на распутье.

Дело в том, что с 2011 по 2018 года все крутые, необычные, уникальные локации уже были задействованы и возможности рекордного увеличения количественных показателей использованы: это были здание Министерства обороны, потом МГУ, потом Останкинская башня – и это только некоторые из примеров. Планку зрелищности и качества снижать, понятно, нельзя, а за счет уникальной локации уже не выехать, поэтому весь упор теперь делается на сочетание контента и элементов шоу, помимо прочего, на интеграцию видео со спецэффектами, фонтанами и т. д.

В разные годы, в зависимости от ставившихся нам задач, мы использовали разный объем оборудования. Так, число проекторов даже переваливало за триста, а в этом году на площадках фестиваля их вдвое меньше. За концепцию фестивалей и создание контента отвечает агентство-подрядчик Правительства Москвы, выбираемое на основе тендера, а оно в свою очередь подбирает компании, которые занимаются технической реализацией разработанного ими креатива. Мы, как и все остальные подрядчики, находимся в плотном контакте с ними, обсуждая детали и участвуя в предварительных этапах, – готовим маски, моделируем объекты и т. д.

Вырос ли уровень компаний, занимающихся контентом на «Круге света»?
Да, несомненно. Если на первые фестивали приглашали импортные фирмы, то сейчас этим занимаются исключительно российские компании – они вышли на мировой уровень, причем как в части художественной, так и в смысле технических навыков и коммуникаций. Если раньше какой-то вопрос мог стать неразрешимым, то сегодня он решается очень просто.

 
Опишите самый свежий ваш проект, пожалуйста.
Это масштабная видеоинсталляция, приуроченная к празднованию 75-й годовщины Победы, осуществленная на Мамаевом кургане в Волгограде. Главным исполнителем стала компания Solaris, которая взяла нас на субподряд. Мы присутствовали там примерно с 70 проекторами Panasonic, тремя серверами Disguise и восемью инженерами, но были только частью большой команды, которая готовила проект. Задача состояла в том, чтобы создать проекцию на статую Родины-матери и окружающие объекты.

Подготовка проекта заняла у нас примерно месяц, в частности создание масок для объектов (в апреле), а сам монтаж занял около трех дней, хотя мы выехали с большим запасом времени, учитывая, что проект был очень ответственный и все хотели максимально подстраховаться. Получилось очень запоминающееся, яркое мероприятие, и даже природа, казалось, подыгрывала нам: хотя все 12 дней, что мы там работали, светило солнце, к началу старта мероприятия 24 июня именно над Мамаевым курганом повисла туча и начался небольшой дождь, как будто природа хотела добавить драматизма. Но все прошло очень хорошо как на этапе подготовки проекта, так и в ходе самого мероприятия.

За последние 13 лет какой период был самым сложным и самым интереснымд ля работы вашей компании?
Этот период – сейчас, и трудности обусловлены эпидемией коронавируса. Во все прошлые кризисы, даже в 2008 году, – количество работы значительно снижалось, но она была, и если вам нужно было накормить сотрудников, у вас имелась такая возможность – не получалось так, чтобы все разом остались без работы. Сейчас же весь рынок остановился – тотально, полностью. И не известно на сколько.

Как компания SDI и рынок в целом переживают кризис, связанный с коронавирусом?
Переживаем тяжело. Во-первых, с десятых чисел марта все проекты встали – к примеру, те, что были запланированы на 9 мая, перенеслись, как вот эта проекция на Мамаевом кургане,
которая изначально готовилась ко Дню Победы, а часть находится в подвешенном состоянии, как работа, связанная с акцией «Бессмертный полк». Реализуются только редкие крупные шоу особой важности: на День России,
24 июня и т. д., готовится очередной «Круг света» хотя и без гарантии, что он состоится, но иных, более мелких: выставок, корпоративов, конференций, концертов – нет.

Пока все 37 сотрудников компании остаются на работе в удаленном режиме (в норме в офисе у нас работает в основном бухгалтерия плюс мы используем его как площадку для переговоров). Работа в удаленном режиме, насколько я знаю, не вызвала больших проблем с точки зрения коммуникаций. Тем, кому не повезло заполучить особо важный подряд, приходится гораздо хуже, чем нам. Но если локдаун повторится, и нам будет тяжело.

Фактически рынок проката остановился, его выдернули из розетки. Эта ситуация общая для всех игроков. Компании уже сейчас стараются уменьшить расходы за счет перевода из Москвы в Подмосковье офисов и складов, снижения зарплат и прочее. Если имеющееся положение дел сохранится, или если случится второй карантин, наш сегмент рынка потеряет квалифицированных работников (они не смогут постоянно сидеть без работы и с неполной зарплатой или вовсе без нее, а компании не смогут им платить, не имея проектов), его фактически придется восстанавливать заново. Впрочем, если нынешняя ситуация продлится лишь до сентября, 90% участников рынка выживут – с расчетом на традиционно горячий период с сентября по январь.