Hardwired...To Self-Destruct. Эйфория с летальным исходом

Александр Хорев

www.meyersound.ru

С брендом Meyer Sound я работаю чуть больше года. Metallica слушаю больше 30 лет. Я был на легендарном фестивале в Тушино. Был на концерте Metallica в «Олимпийском». Мне всегда нравилось звучание группы. Сочные гитарные риффы Джеймса Хетфилда, барабаны Ларса Ульриха, больше похожие на артиллерию, чем на музыкальный инструмент, и, конечно же, тягучие, смолистые гитарные соло Кирка Хэмметта.

Мне всегда нравилась Metallica. Это супергруппа с огромным багажом первоклассного материала. Разумеется, я не мог пропустить тур «WorldWired».

Помимо того, что программа этого тура основана на весьма и весьма удачном альбоме «Hardwired...To Self-Destruct», сейчас группа путешествует по миру с комплектом звукоусиления LEO Family, а это первая система Meyer Sound большого формата, в которой компании-производителю покорился фактор линейности, что на практике означает абсолютно ровные частотную и фазовые характеристики. Более того: в комплект звукоусиления входят уникальные сверхнизкочастотные кабинеты VLFC, играющие в диапазоне от 13 до 35 Гц, подпирая крайне эффективные стандартные субы 1100-LFC. В целом концерт обещал быть весьма интересным: как с музыкальной, так и с профессиональной точки зрения. Ну а раз так, мы едем в Штутгарт. Едем с моим давним другом, музыкантом и продюсером Игорем Сандлером.
Едем, чтобы увидеть Metallica, услышать LEO Family и VLFC.

За 34 года до Штутгарта

Как только нам удалось вырулить на автобан, ведущий из аэропорта Франкфурта в Штутгарт, Игорь начинает заваливать меня вопросами: «Про Metallica знают все. Но, что за суперзвук там стоит и чем технически он отличается? Почему конкуренты не могут сделать то же самое?»

Все дело в подходе и результате, который ты ищешь. Понятно, что каждый производитель хочет, чтобы его колонки играли чисто и качественно. Но далеко не каждый готов идти до конца в своих изысканиях. Концепция Meyer Sound всегда строилась на одном простом принципе: громкоговоритель, та самая «колонка», должен быть линейным. Это означает, что АЧХ на входе и на выходе (уже в акустическом пространстве) не должны отличаться. Тогда это хороший громкоговоритель. Впервые такой линейный громкоговоритель Джон Мейер и его коллеги построили в 1984 году (модель UPA), попутно получив патент на трапециевидный корпус. С тех пор именно концепция линейности задает вектор развития модельного ряда. И громкоговорители семейства LEO — это, пожалуй, первое в мире воплощение линейного принципа в больших системах. Системах стадионного масштаба. Чудовищная мощность. Идеальная линейность. Но, представьте себе, нравится это далеко не всем. Студийные мониторы — это не домашний хай-фай. Что вошло, то и вышло. Если барабанщик не умеет бить в барабан, это будет слышно. Если звукорежиссер «недорулил» микс, это будет слышно. Если команда не звучит — это будет слышно. С такими системами ты как на ладони. Многие конкуренты предлагают свой фирменный звук. Измененное фирменной окраской звучание. Тут такого нет. Все как под микроскопом. Ты один на один с аудиторией. А система лишь многократно усиливает и твои плюсы, и твои минусы. Так работает Meyer Sound.

За 31 год до Штутгарта

Под мерный шелест колес прокатного Ford Focus мы с Игорем продолжаем виртуальный тур по концепции Meyer Sound.

Второй ключ к успеху Meyer Sound — измерения. Дьявол всегда кроется в деталях. Не проводя качественных измерений, ты никогда не получишь ясной картины происходящего. Это как в медицине: можно ставить диагноз с помощью пальпации и собственных предсказательных озарений, а можно воспользоваться МРТ. Более того: если вы рулите звук без качественной обратной связи, вы уподобляетесь врачу, который дает больному таблетки от температуры, но не пользуется термометром, чтобы понять, подействовало снадобье или нет. Проработав с Meyer Sound, я начал понимать, что звук — это чистой воды математика. Еще мне кажется, что Джон Мейер воспринимает мир через цифры. Вокруг себя он собрал таких же людей. Маурисио Рамирез, ведущий тренер образовательных программ Meyer Sound, мог бы описать в таблицах EXCEL всю твою жизнь, включая сложные функции и вредные привычки. Свою он уже описал.

Я полагаю, что в умении подтверждать догадки качественными измерениями и кроются суперспособности талантливых инженеров. Суперспособности понимать мир. В нашем случае — суперспособности понимать его звуковую составляющую. Именно поэтому вместе с разработкой систем звукоусиления компания Meyer Sound неустанно совершенствует методики измерения. Более того: в этой области у Meyer Sound есть собственная методика, созданная еще в 1984 году. Основываясь на этой методике, в 1987 году компания выпустила измерительную станцию SIM (Source independent measurement). Система SIM3, выпущенная в 2003 году, до сих пор остается одним из самых совершенных приборов измерения, если мы говорим о звуке. Одним словом, измерения — это крайне важно. Важно настолько, что добрую половину своих семинаров Маурисио Рамирез говорит об измерениях, погружая весьма опытных слушателей в транс размышлений о годах профессиональной карьеры, прожитых вслепую.

За 11 месяцев до Штутгарта

Кромешную тьму южного Гессена сменила не менее живописная тьма земель Баден-Вюртемберга. Мы все ближе и к Штутгарту и к разгадке успеха Meyer Sound.

Третий ключ — повторяемость от продукта к продукту. Все продукты Meyer Sound до сих пор выпускает на своем заводе в Беркли, Калифорния. Все делают сами. Не просто собирают «колонки», но даже изготавливают диффузоры и намагничивают магниты. Только так можно добиться идеальной повторяемости. Насколько идеальной? В мае 2017 года в прямом эфире нашего стрима мы провели сравнительный тест двух громкоговорителей Meyer Sound серии UPA. Один был выпущен в 2011 году и уже больше пяти лет работал в Музее Великой Отечественной Войны в Москве. Другой был произведен в 2016 году и совершенно новым был вынут из заводской упаковки прямо перед трансляцией. Их характеристики совпали с клинической точностью. Повторяемость удивительная. Такой повторяемости можно добиться только при высокоточном ручном производстве.

За 60 минут до Штутгарта

И вот он, порог арены Schleyer Halle. В обычной жизни это крытый велотрек, но сегодня его двери штурмуют изрядно повзрослевшие фанаты Metallica. До начала концерта системный инженер Metallica Том Лайон провел для нас небольшой технический тур.

Schleyer Halle — далеко не самая большая арена. В максимальной конфигурации она вмещает чуть больше 15000 зрителей. Для Meyer Sound LEO Family, приобретенного группой, это – семечки, поэтому почти половина аппарата осталась лежать в машинах. Здесь же задействовано 32 LEO, 40 LYON, 24 LEOPARD и 36 субов 1100-LFC, развешанных в 4 end-fire, ступеньками, направляющими лепесток низов на трибуны. Дальнобойные LEO «обстреливают» овал арены по длине. LYON закрывают трибуны по ширине. «Леопарды», собранные в 4 массива по 6 кабинетов, направлены вниз и закрывают пространство около сцены. Помимо этого на сцене работают мониторы MJF-212, отличающиеся неординарной мощностью. Их группа использует весьма оригинальным способом. По концепции шоу сцена должна оставаться пустой, только барабанный помост посередине. Поэтому гитарные комбо находятся под сценой в техническом помещении. Во время шоу группа использует ушные мониторы, но без ревущих комбов играть такую музыку невозможно. Вот их роль и выполняют мощные низкопрофильные MJF-212. Сигнал на громкоговорители раздается с помощью 24 процессоров Galileo Galaxy, установленных рядом с FOH и обвязанных в петлю AVB. Идея состоит в том, что в данной конфигурации на каждый (на каждый!) громкоговоритель сигнал поступает по своему каналу, то есть по физически отдельному симметричному кабелю. Всего система из 24 Galaxy 816 — это 384 выхода. Коммутацию этого «сетапа» конфигурация закрывает с запасом, предлагая полный контроль всех параметров буквально каждого громкоговорителя. Ну и довершают картину 24 кабинета VLFC. Говорят, в первом шоу их разместили под сценой, и, когда они сработали, группа решила, что случилось землетрясение или какая-то другая катастрофа. Больше инженеры не пугают группу и располагают эти «суперсубы» по углам арены. В целом все выглядит весьма просто и лаконично. Именно в таком сетапе проявляется прелесть концепции Meyer Sound: активные громкоговорители, коммутация через масштабируемый массив процессоров с управлением через ПО Compass, включая его версию для iPad Compass Go.

Фото сделано на другом концерте Metallica и может не соответствовать конфигурации, описанной в статье

Штутгарт

Что ж, постараюсь обойтись в описании звука этого шоу без превосходных эпитетов. Иначе все свелось бы к одному междометию, в котором бы сконцентрировалась вся описательная мощь русского языка. Но если говорить хоть сколько-нибудь профессиональными терминами, то LEO Family в очередной раз подтвердила свою репутацию студийных мониторов стадионного масштаба. При этом надо понимать, что у Metallica очень сложная для усиления фактура. В музыке преобладает «середина», гитара и голос, и далеко не все системы могут воспроизводить этот диапазон без потери читаемости. Это реально весьма сложная задача. Здесь же система справилась превосходно. Детализация в середине отличная. Даже при том, что подобные музыкальные стили изначально строятся на искаженном гитарном звуке, Meyer Sound великолепно справляется с усилением. Наиболее точно эту систему описал еще один наш попутчик, директор прокатной компании Soundcafe Вадим Решетько: «Я слушаю LYON и слышу Marshall». Я не возьмусь утверждать, что Хетфилд играл в этот момент именно через Marshall, но от его гитарных риффов складывалось стойкое впечатление, что ты слушаешь гитарный комб, способный разогнать звук гитары лидера Metallica до 105 дБ на расстоянии 50 метров. Честно говоря, это впечатляет.

Ну и отдельная история VLFC. Трудно описать звук, который нельзя услышать. VLFC используются в ключевых моментах шоу. Например, в песне «Now That We’re Dead» из пола сцены поднимаются 4 кубических лайтбокса с встроенными электронными барабанами, музыканты перестают играть на своих инструментах и начинают бить в лайтбоксы на манер японских барабанщиков. Последним подключается Ларс. Сперва он выходит из-за своей установки и обходит сцену, как бы задавая неистовствующей публике вопрос: жахнем? Толпа ревет в ответ: да! И в момент, когда он присоединяется к этому барабанному шоу, — включаются они. 13 - 35 Гц!.. Эти чувства описать очень сложно. Кажется, что воздух вокруг тебя сгущается, а все происходящее начинает напоминать ритмически выверенное землетрясение. И без того великолепный низ «тысяча сотых», дополненный супернизами VLFC, да в кульминационные момент шоу Metallica — еще чуть–чуть, и это была бы эйфория с летальным исходом.