«Би-2» в «Олимпийском». Интервью с Юрием Новиковым, FOH звукорежиссером группы «Би-2»

Юрий Новиков,
FOH звукорежиссер группы «Би-2»



Это была самая большая закрытая площадка, на которой вы работали?
Да, СК «Олимпийский» – самая крупная закрытая площадка, на которой группе доводилось давать сольный концерт. Было задействовано все пространство комплекса, огромная сцена была развернута на аудиторию в 30 тыс. зрителей. В 2018 году почти все концерты тура прошли на больших аренах – ледовых дворцах и спорткомплексах. Группа покинула так называемые «ДэКашки», так мы называем обычные городские залы на 800-1200 мест, количество желающих посетить концерты «Би-2» сильно возросло и заполняемость больших арен стала близка к 100%. Не стал исключением концерт в «Олимпийском»: полный аншлаг и, как всегда, перед технической командой стояла задача полноценно озвучить огромное пространство спортивного комплекса.

Я постараюсь не только подробно рассказать об этом важном для нас событии, но и поделиться тем, что отличает концерт на большой закрытой арене от обычного клубного, зального, над чем есть смысл задуматься, на что обратить внимание, если вдруг пришлось оказаться на большой «поляне».

В чем отличие большой площадки от обычного зала или клуба? Разный масштаб во всем. В небольшом зале происходящее на сцене доступно зрителю, все рядом и видно невооруженным глазом, в клубе у артиста есть непосредственный живой контакт со всеми зрителями. На огромной арене для поддержания этого контакта обязательно требуются большие экраны с крупными планами и соответственно все это учитывается при развесе акустических систем.

Разный масштаб звука: в клубе и обычном зале мы имеем дело с близкими первыми отражениями и недолгим по продолжительности звуковым реверберационным «хвостом», который конечно может звучать паршиво, но не приносит столько вреда, сколько может выдать ада на большой арене. В огромном дворце мы имеем дело с долгими и ужасно некрасиво звучащими отражениями длиною от 5 и более секунд. Фактически эти отражения представляют собой мерзкий «подклад», звучащий со всех сторон зала одновременно с прямым портальным звуком, иногда в соотношении с ним 50/50 и это печально.

Недаром такие «концертные» площадки называются «Ледовый Дворец», «Волейбольная арена», «Футбольный стадион», «Хоккейная площадка» – вы слышите тут где-то слово «музыка»? Я нет. Хотя, ради справедливости, скажу, есть удачный вариант стандартной концертной большой площадки. Он родом из Советского Союза, типовой проект под названием «Концертно-спортивный комплекс», такие есть в нескольких городах и там все очень неплохо. Что касается новых сооружений, в основном все сделано наудачу и хорошая акустическая отделка, грамотный акустический проект – большая редкость.

Как правило, имеем дело с вогнутым (купольным) гофрированным металлическим потолком и защитными стеклами на бортах хоккейной коробки, которые по разным причинам не могут демонтировать, хотя это прописано в технических требованиях. Анализируя свои ощущения от «больших» концертов разных групп, могу сказать, что на концерт в многотысячной арене нужно идти либо по работе или, если как зритель, прежде всего за эмоциями, драйвом, совместным коллективным переживанием. При должном качестве исполнителей и озвучивания площадки кайф возможен, но не гарантирован. Ну а ценители нюансов исполнения могут оставаться дома, все эти нюансы утонут в пелене звуковых отражений и криков публики.

Концерт в ледовом дворце или на спортивном стадионе чем-то похож футбольный матч: можно сидеть дома с кружкой пива, в тепле наблюдать по телевизору за крупными планами футболистов, пинающих мяч, наслаждаться повторами ярких моментов, а можно идти на стадион и дико угорать в ревущей толпе фанатов, едва видя, как метрах в двухстах от тебя, взрослый мужчина пнул кожаный бурдюк, и это будет называться «незабываемое зрелище».

Так вот, в определенный момент близко столкнувшись в работе со всеми особенностями больших площадок, мы всей командой долго и упорно работали над тем, чтобы достигнуть максимально возможного результата. Действовали и продолжаем действовать в трех направлениях: первое – тихая сцена с максимально чистыми и полноценными исходными сигналами, второе – поиск наилучшего варианта озвучивания зала (развес, количество, конфигурация систем), третье – попытки делать микс на выходе из пульта максимально полноценным и детальным.

Тихая сцена: со сцены убрали все гитарные и басовые комбики, перешли на гитарные процессоры, которые на 99 процентов не хуже по звуку, но, в отличие от ситуации с комбиками, подзвучеными микрофонами, мы имеем дело только с полезным сигналом, никаких посторонних шумов из гулкого зала. Не используем никаких мониторов и прострелов, а значит и нет лишних звуков, которые попадут через барабаны или микрофоны артистов в микс.

Правильный выбор микрофонов для вокала: в нашем случае они обладают фантастической способностью отсекать «лишние» звуки сцены. В каналах вокальных микрофонов слышно только голоса и ничего больше. Многие ведь сталкивались с тем, что вроде добились неплохого разборчивого звучания всей группы, стоит только открыть вокальный микрофон, который «насасывает» в себя всю грязь отражений и звуков сцены, от чистого и ясного микса не остается следа. Поэтому так важно найти микрофон, который не выхватывает лишнего, ну и подходит артисту конечно..

Поиск наилучшего варианта озвучивания зала: это распространенная практика зонирования, просто зон озвучивания на большой площадке становится много, в отличие от небольшого зала, где обычно есть основная система left-right-sub, фронтфилы для передних рядов, ну и может что-то для озвучивания подбалконного пространства.

На больших аренах конечно же отдельно озвучиваются боковые секторы, куда направляются полноценные системы, почти такие же, как основные, зона партера и много дилеев – небольших кластеров, развешенных по месту действия, которые направлены в самые дальние углы площадки (балконы и т.п.) и используются для поддержки основной системы, чтобы ей не приходилось «пробивать» 70-150-метровую толщу воздуха и зря не раскидывать звуковую энергию по потолку и стенам зала, увеличивая этим шквал отражений. В случае «Олимпийского» таких кластеров, установленных напротив далекого, высоко расположенного огромного балкона, было 10 штук.

Конечно же, каждый отдельно взятый массив колонок у нас всегда разбивается по вертикали на зоны, которые управляются отдельно. Часто число таких отдельных сегментов в массиве доходит до 8. Во-первых, это позволяет более плавно распределять звуковую энергию по зонам покрытия (ближняя-дальняя), во-вторых при таком раскладе можно применять специально разработанный пресет Meyer Sound для управления фокусом энергии низкой середины. Проще говоря, появляется возможность направлять поток низкочастотных сигналов чуть выше или ниже, делать его по вертикали шире или уже – все для того, чтоб достичь равномерного покрытия.

И конечно, особенность программы «Горизонт событий» – система объемного звука. В «Олимпийском», над танц-партером было подвешено 4 кластера для сурраунда. Практика показала, что звуки с медленными атаками, матовыми тембрами вроде падов и т.п., идущие из каналов сурраунда, на больших площадках смешиваются с отраженным звуком и потому читаются плохо и даже, действуя вместе с отраженкой, осложняют ситуацию с общей разборчивостью. Звуки динамичные, яркие, локализованные в пространстве, проявляют себя очень даже эффектно.



Какие рекомендации дал Дейв?
Инженеры компании Meyer Sound Дейв Деннисон и Владимир Зверев предложили совершенно необычный для «Олимпийского» вариант развеса главной PA системы, который больше характерен для больших открытых пространств с очень широкой сценой: с каждого края сцены они подвесили по четыре полноценных «сосиски» линейных массивов. Между этими массивами располагались огромные экраны. Таким образом была задействована вся ширина зала, около 150 метров. В целом это позволило достаточно равномерно все озвучить.

Из минусов — в каждой конкретной точке прослушивания невозможно полностью исключить влияние соседнего массива и из-за разного по времени прихода звука из соседних массивов несколько страдает разборчивость. Озвучивание большой площадки – это всегда компромисс. И учитывая полную загрузку зала, когда на 100% заполнены самые дальние боковые сектора (что бывает в этом зале довольно редко), такое решение по озвучиванию считаю верным. В целом все звучало достаточно равномерно по покрытию, ноты бас-гитары угадывались, что в «Олимпийском» бывает нечасто.

Насколько отличается рулежка миксом на такой большой системе от других случаев, где системы применяются поменьше?
Да, тут как раз скажу о третьем, ранее упомянутом фронте борьбы за звук в большом зале, – стремление получить на выходе из пульта максимально полноценный, детальный микс. Что я понимаю под словом «полноценный»: не пережатый, одни составляющие динамически и тембрально гармонируют с другими, не «порезанный» не переэквализированный, музыкально сбалансированный.

Что самое важное я бы хотел отметить при работе с большой системой, будь то зал или улица, не важно: в «Олимпийском» была огромнейшая система из 440 колонок, десятки процессоров, десятки зон озвучивания, так вот чего я не советую и сам не делаю почти никогда – это «инженерную» коррекцию (эквализацию) системы с использованием мастер-эквалайзера моего пульта. Тут я поясню: коррекции, вносимые в систему озвучивания зала условно могу разделить на технические («инженерные») и «художественные».

Что есть для меня «инженерная» коррекция: это коррекции в процессорах системы, имеющие своей целью сделать звук в разных зонах зала примерно одинаковым, и более-менее ровным, для чего производятся измерения и в разные зоны линейного массива вносятся соответствующие коррекции, временные и частотные, коррекции уровня. «Художественная» коррекция, это когда вам, например, нравится звук поярче или с подчеркнутым выраженным низом, или, допустим, любите адскую верхнюю середину или ненавидите ее. Тогда на базе технической коррекции, пребывая в полной уверенности, что везде все звучит примерно одинаково, можно и проявить в пульте свой характер и заняться «творчеством» посредством умеренного применения мультибэнда или эквалайзера.

Большая система, подобная той, что была в «Олимпийском», это как гигантский морской танкер или атомная электростанция, где поворотом одной ручки проблемы не решаются и если есть ощущение резонансов большого зала, надо скорее всего бороться с этим адресно, в системе, предварительно локализовав источник проблемы, но только не спешить вырезать какие-нибудь там 134 герца на мастер-эквалайзере своего пульта, то есть на всем миксе, попутно усложнив и без того плохую ситуацию с фазами в большом зале: невозможно предсказать как изменится поведение низа, который мы, так смело эквализируя, подкрутили по фазе в десятках разных, тесно взаимодействующих зонах озвучивания.

Так в большом зале можно потерять остатки нот в бас-гитаре и окончательно размыть все фронты по низу, не добившись изначально желаемого результата. Подобного рода действия являются «аварийными», когда требуется мгновенный эффект: да, зашли люди, начался концерт, «вспучился» или просто подвинулся по частоте какой-то резонанс, ушли старые, которые были в пустом зале, нужно исправлять ситуацию и уж тогда можно и резать напрямую от себя, хотя при наличии грамотного инженера системы, которому доверяешь, эта забота перекладывается на него: побывать во время концерта в партере и на балконе и т.д. и внести изменения, так мы обычно действуем.

И лучше начинать с правильного расчета системы, чтобы она была представлена необходимым и, особо отмечу, всегда значительным количеством элементов. В таком случае не приходится заниматься «вытаскиванием» высоких частот эквалайзером из двух несчастных колонок, направленных на дальний балкон. Лучше оставить эквалайзер в покое и добавить на балкон еще 2-4-6 колонок под правильными углами и верх в дальней зоне появится сам собой. Когда все сделано правильно, все сразу звучит примерно одинаково, сбалансировано и ближней зоне, и в дальней.

У нас обычно во всей системе практически нет эквализации, разве что по зонам рассчитанные полки по низу и поправки по верху. Каждый сегмент массива корректируется по уровню (Gain). Плюс максимум 1-2 точки эквализации основных резонансов зала, да и то очень редко, вот что значит правильный расчет и достаточное для равномерного покрытия количество элементов массива.

Возвращаясь к «Олимпийскому», скажу что там пришлось повоевать, зал крайне тяжелый и «гудящий», он с трудом умещает в себя плотную, насыщенную гитарными звуками музыку. И как всегда в таких залах в выигрыше те, кто играют музыку прозрачную, мастерски сыгранную, сдержанную по подаче, такие как недавно побывавшие у нас с концертами Роджер Уотерс, Стинг.

Я знаком с «Олимпийским» очень давно, еще со времен проката, это уже 20 лет, и много раз работал тут, участвовал в постановках, хорошо знаю как тут проходят самые разные концерты. Владимиру и Дэйву пришлось проделать огромную работу по настройке системы, они буквально ночевали на площадке и у них все получилось. Мне нравится их подход и бережное отношение к звуку.

В «Олимпийском» и не только, я очень часто видел у коллег стремление решить проблему большого зала радикальной эквализацией. Гудит – режь все в пень! Это самый простой путь. Но за все надо платить: выхолощенный, «нежирный» звук со смазанными фронтами меня лично не устраивает. В конце концов не надо забывать, что люди не компьютеры с измерительными микрофонами и легко адаптируются к акустической среде. И пусть низкие инструменты звучат низко, середина пусть будет «толстая», а плохой зал пусть им в ответ подпевает свою песню: «Да, я плохой, я хочу вам все испортить»))).

Когда так много акустики и большой зал, не требуется пульт с бОльшим количеством каналов?
Да все правильно, это хороший вопрос. Тут даже дело не в количестве входных каналов, хотя и это важно, т.к. на больших концертах есть гости, разные локации, что требует дополнительных каналов, но еще важны возможности по раздаче выходных сигналов. Часто в большую систему отдаем не только Left-Right-Sub, но иногда в сумме и 6-10 каналов, в том числе и технический звук для каких-нибудь телевизионщиков и служб, музыка в фойе и еще парочка каналов на вещание в интернет, например.

Что-то было принципиально другим?
Нет, разве что масштаб закрытого зала. На улице мы уже не раз работали и на аудиторию в 100-200 тысяч человек, а в таком зале именно с сольным концертом впервые.

Напомни, пожалуйста, на каком пульте ты работал?
Пока мы ничего не меняем, у нас два пульта AVID S3L: FOH и мониторный. В целом, внутри этой системы нам удается решать свои задачи, но вычислительной мощности маловато и в будущем будут изменения. Тем более что у наших пультов, как у любого оборудования ресурс конечен.

Как использовали приборы обработки? Было что-то новое? Какие плагины использовали? Что-то меняли именно для этого зала?
Вопрос важный и тут затронута тема, о которой напрямую может и не говорится, но она напрашивается сама собой. Знаете, когда у разных групп назревает большой и важный концерт, они начинают усиленно к нему готовиться и артисты, которые ни разу, например, не использовали персональный радиомониторинг, вдруг втыкают наушники в уши, испытывают при этом ужас и дискомфорт, призывают в помощь 100 500 перкуссионистов, на концерте вывешиваются гигантские экраны, на которые в режиме импровизации транслируется всякая чушь, звукорежиссеры вешают на голос и на мастер какой-нибудь новейший суперплагин, чтоб мир удивить и себя показать и все вместе они пытаются с этим барахлом взлететь.

Так вот наши ребята не из таких))). Всему предшествует длительная подготовка и обкатка. И большой концерт ценен тем, что в нем нет никаких изменений! И тем же ценен концерт где-нибудь в далеком городке – тот же экран, полноценный звук, полноценное шоу. Все изменения вводятся поэтапно и не спеша. Будет новая программа – будут большие нововведения!

В «Олимпийском» из мелких изменений можно отметить лишь одно, и то в сторону упрощения, – я убрал из мастер-секции динамический эквалайзер, что-то от него вреда на мастере больше чем пользы, оставил лишь мультибэндовый компрессор MC DSP 404, который занят там лишь контролем диапазона верхней середины. Я стараюсь решать все задачи обработки на группах и на каналах пульта.

Внешние приборы не использую, и «в честь праздника» тоже не стал этого делать. На таких больших концертах куда важнее стабильность. Кстати, совсем недавно я вносил некоторые изменения в структуру микса, перегруппировывал каналы, кое-что по мелочи изменил в плагинах. Так вот, в результате странного глюка вокал Левы прописался в группе барабанного железа и сохранилось это в памяти всех 140 автоматически запускаемых по тайм-коду пресетов, используемых в программе. Ясно стало это во время одного из наших туровых концертов, да так, что пришлось выводить вокал и группу железа из режима автоматизации. Потом лопатил ночью все пресеты. К чему это я: в запрограммированном шоу все изменения надо потом проверять. И, накануне важных, больших концертов, прямых эфиров они вообще исключены!

Было ли резервное оборудование?
Ну в том виде, как это бывает на концертах «U2», когда все пульты дублированы и работают в параллель, такого у нас нет. Хотя есть запасной пульт AVID S3L, такой же, и он, если что, готов подменить. Мы регулярно обслуживаем свое оборудование, хотя при большом потоке концертов случаются ситуации. Где электричество пропадет, где кабель передавят. Но это было за все время буквально несколько раз.



СохранитьСохранить