Молдавская революция, или студийные мониторы Ньюэлла в Молдове

Основной идеей книги Филиппа Ньюэлла «Project Studios: A More Professional Approach» («Project-студии: маленькие студии для великих записей») является утверждение, что при правильном сбалансированном подходе профессиональное качество достижимо даже в небольших домашних студиях. Студия, о которой пойдет речь в этой статье, примечательна тем, что она является воплощением этой идеи, как говорится, в чистом виде. А тот факт, что эта студия построена не где-нибудь в столичном городе, а в районном центре Молдовы Новые Анены (Anenii Noi), лишь подчеркивает правоту автора книги (фото 1).
Если говорить коротко, то по завершении строительства владелец студии должен получить контрольную комнату с мониторингом высокого разрешения и тон-залы с требуемыми акустическими параметрами. Звукоинженеры и музыканты в студии должны ощущать комфорт, в особенности акустический. Увы, практика показывает, что бюджет строящейся студии является хоть и важным фактором, но не основным. Часто приходится видеть студии, в которых условия мониторинга принесены в жертву каким-то внешним атрибутам, кажущейся дороговизне и прочей пафосности. А ведь именно мониторинг является инструментом звукоинженера, именно он во многом определяет класс студии и предопределяет качество будущих записей.
Очень часто именно неправильно расставленные приоритеты являются причиной неэффективного вложения средств. Это касается не только студий, но и, например, инсталляций звукового оборудования. Если проект подобной инсталляции заказан у какой-либо фирмы дистрибьютора, то готовьтесь к тому, что основным приоритетом для них будет не объективность, а соображения продажи оборудования тех брэндов, которые этот дистрибьютор представляет.
В результате получается «не совсем то» либо по качеству, либо по цене. В большинстве случаев вам даже скинут цены на проектные работы, чтобы в последующем с лихвой вернуть свое на продажах оборудования. По этой причине мы с Олегом Науменко и основали в свое время компанию Sound Consulting. Нам как инженерам-проектировщикам всегда хотелось максимально реализовываться в каждом проекте, а не идти на неприемлемые компромиссы под давлением брэнд-менеджеров. Конечно, с таким подходом серьезного бизнеса не сделаешь. Зато мы позволяем себе по сегодняшним временам непозволительную роскошь работать в свое удовольствие, иметь независимость суждений и объективность.
Электронная почта приносит нам достаточно много писем, которые можно было бы разбить на три смысловых группы. Одни просят нас спроектировать студию или оказать посильную помощь в этом. Других интересуют какие-то проблемные теоретические вопросы. А вот и типичное письмо из третьей группы (орфографические ошибки исправлены).
«Здравствуйте. Я интересуюсь студийным дизайном. Прочел несколько раз книги Филиппа Ньюэлла в Вашей редакции и статьи в интернете. Ко мне обратились друзья с просьбой помочь в строительстве студии. Естественно, я согласился. Используя материалы Вашей статьи, начали ремонт помещения для студии. Оклеили все пенопластом и гипсокартоном, но звук шагов со второго этажа стал еще более слышен. Что делать? Может, прибить еще гидроизол?» Ситуация проста. Кто-то решил заработать на своем товарище, «спроектировав» ему студию или в лучшем случае провести акустический эксперимент за его счет. Неудача этой затеи была предопределена. Когда возникли первые слышимые проблемы, началась паника. А ведь в книгах Ньюэлла (которые якобы прочитаны несколько раз) красной нитью проходит мысль: проектировать студии должны  акустики-практики, специализирующиеся на этом!
Надо ли отвечать на такие письма? Сложный вопрос. Однажды сам факт ответа был использован подобным «проектировщиком» перед своим заказчиком как доказательство своей причастности к акустическому дизайну. Помочь чем-то без выезда на объект тоже нереально, да никто и не приглашает. В конце концов, каждый сам должен нести ответственность как за свою самонадеянность, так и за свою беспечность.

Начало

У меня сохранилось первое письмо от Сергея Морару из Молдовы, написанное им 25 сентября 2007 года.
«Здравствуйте! Хочу строить студию. Общая площадь 7 м на 6 м (контрольная, вокальная и прихожая). Нужна помощь (размеры комнат, геометрия, акустическая отделка). Здание будет строиться «с нуля». Спасибо.»
Признаться, мы недостаточно серьезно отнеслись к этому письму. Дело в том, что во время строительства существуют определенные расходы, размер которых почти не зависит от размеров студии: авторский надзор, периодический выезд на объект автора проекта, транспортные расходы и т.п. Поэтому если небольшая студия строится на достаточном удалении, то ее себестоимость увеличивается намного ощутимее по сравнению с большой студией. Решения этой проблемы у нас на тот момент не было, но переписка продолжалась. Мы объяснили Сергею, что до принятия им окончательного решения по поводу сотрудничества с нами ему бы не мешало посмотреть какие-то наши работы и послушать мониторы Ньюэлла. На тот момент как раз завершалось строительство студии на Оболони в Киеве, и Сергей решил приехать к нам.
Утром 9 октября Сергей был в Киеве, проехав ночью на автомобиле из Молдовы около 600 километров. Мне это напомнило мой собственный «автопробег» в 1600 километров, когда я в свое время ехал в Санкт-Петербург из Винницы, чтобы познакомиться с Филипом Ньюэллом... Сам факт этого приезда указывал на серьезность намерений. После прослушивания мониторов Сергей на некоторое время онемел, а потом сказал мне, что окончательно решил строить студию. Чтобы начать работы по проектированию, нам необходимо было осмотреть помещение студии на месте и определиться с порядком организации работ.
К марту 2008 года здание под студию было практически готово. Предварительно мы высылали Сергею начальные чертежи, попросив его обратить особое внимание на привязку и размеры дверных и оконных проемов. И вот 27 марта 2008 года мы вместе с Олегом Науменко на его автомобиле ехали в Новые Анены.

А теперь мы к вам...

Эту поездку мы запомним надолго. Началось с того, что уже при выезде из Киева я вспомнил, что забыл загранпаспорт. Пришлось возвращаться. Первые 350 километров мы ехали беззаботно по автомагистрали Киев-Одесса. Но как  только свернули с магистрали в сторону Молдовы, состояние дороги резко ухудшилось. Вот и граница. Оформив документы и заплатив необходимые сборы на украинской таможне, проезжаем дальше. И уже через каких-то 200 метров попадаем в... прошлое. Советское прошлое.
Приднестровская молдавская республика. Умышленно пишу строчными буквами, ибо это образование никем в мире не признано. Советское прошлое представлено не только формой советского образца на пограничниках, но и хамством вперемежку с матом со стороны людей, в эту форму облеченных.
Но вот пункт пропуска позади. Не успели мы проехать и триста метров, как на безлюдной дороге из-за дерева выскакивает человек в милицейской форме и жезлом останавливает нас. Следует примерно такой диалог:
— Там знак 50, а вы ехали 55. С Вас штраф.
— У нас только украинские деньги.
— Давайте 20.
— У нас купюры по 100...
— Давайте 100.
Поехали дальше. Я быстро посчитал, что при такой интенсивности этой комплексной обдираловки мы уже километров через десять останемся без копейки. Как-то незамеченным осталось даже то, что дорога ухудшилась еще больше. Начинаю присматриваться: редко кто едет по трассе быстрее чем 50км/ч. Везде ограничительные знаки, а очередного «человека с жезлом» можно ожидать практически отовсюду.
Тирасполь нам удалось объехать, а до этого в одной из выбоин нам «посчастливилось» деформировать диск на правом переднем колесе. При подъезде к Днестру количество людей в форме возросло, а апофеозом увиденного стали замаскированные сеткой пушки и танк, направленные в сторону Молдовы.

Если бы меня попросили охарактеризовать общественный строй на этой территории, то я сказал бы одним словом: беспредел. Ибо противостоять произволу со стороны местных «людей в форме» практически невозможно. Кстати, удивляет и количество этих людей, особенно на фоне разваливающейся в регионе промышленности...
При выезде из Приднестровья нас опять за что-то оштрафовали...
Через 30 километров мы въехали в Новые Анены. Молдова, в которой я раньше не был, приятно удивила доброжелательными и приветливыми людьми, ухоженностью. Не могу сказать, что люди здесь живут богато, но вот в трудолюбии им уж точно не откажешь.
К нашему приезду здание студии было уже построено и перекрыто крышей (фото 2). Все работы сделаны очень аккуратно. Мы с Олегом приступили к осмотру помещения и измерениям в нем (фото 3).

Сергей несколько поспешил с кладкой простенков. Изначально предполагалось засыпать полости в блоках песком, а сами простенки для усиления НЧ-звукоизоляции делать «плавающими». Но, по-видимому, мы друг друга не так поняли, потому что этого сделано не было. Посовещавшись и уточнив задачи будущей студии, мы решили, что это не критично.
После этого мы обсудили организационные вопросы и план строительства. Автором проекта студии был Олег Науменко. Естественно, он же осуществлял авторский надзор во время строительства. Как правило, с нашей стороны непосредственно на строительстве всегда работает инженертехнолог, но они оба были заняты на строительстве других студий. Поэтому мы рискнули пойти другим путем. Функции инженера-технолога взял на себя Олег Науменко, причем руководство стройкой планировалось осуществлять через Интернет. Само собой, Олегу нужно было раз в две-три недели приезжать на стройку и проверять все самому. Мы договорились с Сергеем, что если эта идея не сработает, то мы остановим стройку и возобновим ее только тогда, когда освободится инженер-технолог. Но все-таки мы рассчитывали на успех: данная студия не была особо сложной, поэтому шанс у нас был.
В тот же день мы обсудили и остальные вопросы: вентиляцию, кондиционирование, коммутацию и прочее. Сергей сказал, что у него нет денег на приобретение мониторов Ньюэлла, но он обязательно купит их в следующем году или через год, поэтому попросил проектировать студию сразу с учетом этой мониторной системы.
В тот же день мы отправились обратно в Киев. В Приднестровье нас снова штрафовали: за тонированные стекла, за отсутствие какой-то бумажки... Домой приехали вконец измотанными среди ночи.

Проектирование и строительство

Через пару месяцев проект был готов. Поэтому слово автору проекта — Олегу Науменко.
«Студия состояла из контрольной комнаты, небольшого тон-зала (вокальной комнаты), небольшой прихожей и санузла с душевой кабиной. Высота потолков в студийных помещениях — 4 метра. При такой высоте потолков легче добиться хорошего контроля в диапазоне низших и низших средних частот. Кроме того, легче было вписать в проект воздуховоды системы вентиляции и кондиционирования. Подвала под студией не было, поэтому не было ограничений в весе применяемых конструкций. Местность вокруг здания студии тихая, поэтому отпала нужда в усилении звукоизоляции.
Контрольная комната имела 6 метров в ширину и 4,5 метра в глубину, т.е. изначально (до акустической отделки) ее площадь была 27 квадратных метров. Если говорить в целом о контрольных комнатах стереоформата, то «золотым сечением» здесь являются помещения площадью от 30 до 50 квадратных метров. Чем меньше площадь помещения, тем труднее добиться контроля низких частот, а значит, и сложнее делать проект. Если помещение больше 50 квадратных метров, а расстояние от мониторов до позиции прослушивания превышает 5 метров, то в этом случае мониторные системы должны быть в состоянии развивать такой уровень звукового давления (для обеспечения необходимого звукового давления в позиции звукоинженера), когда уже начинает сказываться эффект нелинейности самого воздуха.
Если продолжить разговор о размерах контрольных комнат, то нужно отметить следующее. Минимальная ширина контрольной комнаты — 4,5 метра. Предпочтительнее — от 6 до 8 метров. Высота потолка — от 3 метров и выше. Наиболее практичной является высота в 4-5 метров. Кстати, мы не проектируем контрольные комнаты в помещениях с высотой потолка менее 3 метров, потому что даже после минимальной акустической обработки (без учета звукоизоляции) в итоге высота потолка будет примерно 210-215 сантиметров, т.е. практически вровень с высотой дверей. Что же до глубины контрольной комнаты, то 4,5-5 метров — вполне разумное расстояние. Если же планируется что-либо за спиной звукоинженера, например, диван для гостей, то это расстояние может быть больше.
Размеры контрольной комнаты в Молдове практически соответствовали требованиям.
Тон-зал в данной студии был небольшим, всего около 11 квадратных метров. Нашей задачей было добиться в нем нейтральной акустики, которая бы подходила для записи голоса, духовых и струнных инструментов. Вряд ли в таком тон-зале можно записывать рок-группы, а значит, отпадает необходимость в записи барабанов и комбисистем, т.е. сигналов с большим уровнем и/или звучащих в низкочастотном диапазоне. По этой причине еще в самом начале мы решили не переделывать простенки для заполнения их песком.
Оборудование системы вентиляции и кондиционирования решено было разместить под потолком в прихожей. Вопервых, хотелось вынести шумящее оборудование за пределы студийных помещений; во-вторых, две стены прихожей наружные, что удобно для прокладки воздуховодов притока и вытяжки; в-третьих, в прихожей не нужен потолок высотой 3,5 метра, поэтому размещение оборудования под ним было очень кстати. Установку планировалось прикрыть подвесным потолком, что обеспечило бы доступ к ней для обслуживания. Однако позже решено было использовать канальный кондиционер Fujitsu с двумя контурами, который бы в прихожей никак не поместился. Сергей решил разместить его над перекрытием потолка под крышей здания, где для такого агрегата было много свободного места. Забегая вперед, скажу, что вентиляция помещений оказалась абсолютно бесшумной.
Как уже было сказано выше, мы рискнули и попробовали обеспечить контроль за строительством по Интернету. С помощью электронной почты и Skype мы с Сергеем были постоянно на связи. В письмах или с помощью Интернет-телефонии я объяснял ему, что и как именно нужно делать, а он регулярно высылал мне фотографии строящейся студии. Все складывалось на удивление удачно. Но по-настоящему удивило нас даже не это, а темпы и качество работы строителей. Такого у нас еще действительно не было. Например, в один из дней я объяснил Сергею, как делать внутристудийные изолирующие двери. Прошло 3-4 часа. Звонит Сергей:
— Олег, мы двери уже сделали.
— Покажи фотографию.
— Вот, лови.
— Судя по ней, все правильно.
— Что нам делать дальше?
— Как что? Двери, конечно... У нас ведь будет пять дверей.
— Мы сделали все пять.
— Да ну? Не может такого быть!
— Почему же? Вот фото...
Справедливости ради нужно сказать, что руководство стройкой по Интернету отнимает массу времени. Иногда часами приходится объяснять то, что на месте можно показать за считанные минуты. И все-таки всего по Интернету не объяснишь. Поэтому примерно раз в три недели я ездил в Молдову, особенно когда планировались какие-то ответственные работы. Например, сборка и установка корпусов мониторных систем, настройка низкочастотных ловушек.
Когда было сделано уже больше половины работы, Сергей сказал мне, что он готов приобрести мониторы Ньюэлла (Reflexion Arts 239). Кравченко к тому времени как раз закончил проект одной интересной студии под Киевом, владелец которой тоже собирался приобрести аналогичную мониторную систему, поэтому мы решили объединить два эти заказа в один. Но наши планы во  многом поломал начавшийся финансовый кризис. Несколько раз деньги не доходили до адресата и возвращались обратно, появились проблемы с приобретением комплектующих, ужесточались таможенные процедуры как в странах Европейского Союза, так и на Украине. Студия уже была закончена, но мониторов не было, и Сергей несколько месяцев работал лишь на мониторах ближнего поля. Мониторные системы RA239 появились у нас только в середине января. О том, что было дальше, расскажет Александр...».

День рождения студии

23 января вечером мне позвонили и сказали, что мониторная система уже в Киеве и растаможена. Дополнительная задержка случилась еще и из-за того, что мы практически попали в полосу праздников длиной в месяц. 26-го я забрал мониторы, а уже 27-го утром Сергей Морару и его товарищ были у меня. Мы договорились, что приедем вместе с Олегом к ним 2 февраля вечером. На установку и настройку мониторов мы себе отвели два дня: 3 и 4 февраля.
Во время строительства студии я в Молдову не приезжал, поэтому немало удивился увиденному. Все было сделано очень аккуратно, по-домашнему. Установку мониторной системы мы начали с самого утра, а уже под вечер система «ожила» (фото 4). Как всегда, с помощью тестовых шумов. Олег несколько часов колдовал с измерениями, после чего мы пошли отдыхать.

На следующий день мы должны были настроить систему. Кроме того, Сергей сообщил нам, что в этот день из Кишинева приедут гости — самые маститые звукоинженеры Молдовы. Мы оставили на ночь мониторную систему включенной и запустили «по кольцу» музыкальную программу вперемешку с «розовым» шумом на уровне около 85-95дБ. Это необходимая процедура, так как к настройке мониторов можно приступать только после того, как громкоговорители как следует приработаются.
К обеду следующего дня мониторная система была настроена (фото 5). Первой композицией, которую мы послушали на уже отстроенной системе, была песня «La Lettre» из франкоязычного альбома Лары Фабиан. Великолепный саунд! Потрясающая деталировка!! А какой «воздух»!!! Вот уже почти тринадцать лет я работаю с мониторами Ньюэлла, а свежесть ощущений при их прослушивании не притупляется... Это нечто!
На оболонской студии в Киеве я имею возможность часто сравнивать звучание этих мониторов с очень хорошими мониторами ATC SCM20. Да, в некоторых композициях они звучат очень близко, но в других... Это все равно, что сравнивать двухмерное и трехмерное пространство. И дело здесь не только в более широком частотном диапазоне мониторов Ньюэлла. Они действительно на порядок информативнее любой мониторной системы, с которыми мне приходилось сталкиваться. Исключение — мониторы Хидли/Киношиты, но это совсем другая история.
После обеда мы с Олегом пошли на пару часиков прогуляться, чтобы хоть бегло осмотреть городок, в котором построили студию. Потом «свежими» ушами еще раз прослушали мониторы. Все было хорошо (как, впрочем, и всегда). Удивила ровная и убедительная работа связки мониторы/контрольная комната в низкочастотном диапазоне. Все-таки при высоком потолке контролировать эти частоты значительно легче.

А вечером приехали коллеги-звукоинженеры из Кишинева: Сергей Мустяцэ, Ион Кацер, Сергей Тякэ, Игор Мазуров и Виктор Русу. Мы планировали рассказать о студии и мониторной системе, продемонстрировать ее возможности. Но все пошло совсем не так, как мы ожидали. Через какую-то минуту гости уже хозяйничали в контрольной комнате, а мы вместе с владельцем студии тихо стояли в углу (фото 6). Со стороны это чем-то напоминало инспекторскую проверку. Сначала был запущен sweep-тон, потом еще какие-то тестовые сигналы. После этого кое-кто из прибывших начал ставить свои работы, и это было самым интересным, можно сказать, переломным моментом. Мне было интересно наблюдать, как меняются их лица. Практически все они услышали в своих записях много нового, о чем раньше и не догадывались. Увы, не всегда это новое было приятным, но ведь для того и нужны мониторы с высоким разрешением.
Лед начинал таять, атмосфера становилась более теплой. Вот чего я уж точно не ожидал, так это того, что весь этот коллектив звукоинженеров прямо тут же начнет микшировать какую-то многоканальную композицию! Эта непосредственность обезоруживала! Всех интересовало, как мониторная система будет реагировать на тонкие настройки эквалайзера или компрессора...
Мы с Олегом отошли на полчаса поужинать и собраться в обратную дорогу. Когда мы вернулись, в студии была понастоящему дружеская атмосфера (фото 7). Времени оставалось мало. Мы с Олегом коротко рассказали о мониторах, продемонстрировали их возможности, ответили на ряд интересных вопросов. Потом был обмен номерами телефонов, визитками и т.п. А спустя еще несколько минут мы в приподнятом настроении уже ехали домой.

Послесловие

Чем примечательна эта студия для меня лично? Дело в том, что история ее строительства во многом схожа с моей историей строительства студии в Виннице в 1996 году. Обе студии были первыми студиями такого уровня в своих странах — Украине и Молдове. Обе построены не в столичных городах — Киеве и Кишиневе, а на периферии, что в некотором смысле воспринималось как вызов музыкальной тусовке и сложившимся стереотипам. Ради того, чтобы познакомиться, послушать мониторы и договориться о проектировании, Сергей Морару «ударил автопробегом» из Кишинева в Киев, как и я в свое время из Винницы в Санкт-Петербург. Наблюдая за строительством студии в Молдове, я вспоминал тот энтузиазм, с которым строилась винницкая студия. Во всем этом действительно много общего.
Признаться, мы были приятно удивлены состоянием музыкальной жизни в Молдове. Здесь очень много интересных групп и исполнителей, работающих в самых разных стилях. Причем во всех них присутствует неповторимый национальный колорит и потрясающая энергетика. Это тем более придает нам уверенности, что у этой студии работы будет много, что с ее рождением появилась возможность для нового качественного скачка в индустрии звукозаписи этой страны.
А тем временем Сергей Морару уже задумался о достройке студии. В частности, в обозримом будущем он хочет построить большой тон-зал с потолком высотой 5-6 метров, что значительно расширит возможности студии. Так что, эта история будет иметь продолжение?