«Супепрстар» DJ Сандер Кляйненберг раздвигает свои границы с помощью видео

DJ Сандер Кляйненберг

Эмили Тан,
перевод Алексея Саванина

Мы знали по прошлому опыту, что Кляйненберг любит удивлять. Вот и сейчас вместо беседы в номере нью-йоркского отеля мы садимся в старый «мустанг» его друга и движемся под дождем сквозь загруженный Сохо.
Диктофон включен, и интервью началось. Мы проезжаем по манхэттенскому мосту, разворачиваемся на 180 градусов в Бруклине и снова пересекаем Гудзон. Перед тем, как припарковаться, мы кружим по улицам.
Щелк! Конец беседы. Сандер, спасибо за потраченное время.

Да, Кляйненберг все еще играет в суперклубах по всему миру и активно набирает баллы в программах авиакомпаний. Но сейчас он пытается расширить границы традиционного ди-джеинга. Его очень интригует видео. Используя видеоматериалы и Pioneer DVJ-X1, Сандер притягивает не только слух, но и глаза посетителей клубов. «Пока это находится в зачаточном состоянии. Но за этим будущее. Это дает ди-джею возможность пересмотреть свою роль, изменить энергетическую подачу, расширить возможности. Главное в этой профессии – всегда двигаться вперед. Значит, надо это делать».
Кляйненберг стал известен на сцене прогрессив транса и хауса в конце девяностых как ди-джей, ремиксер и продюсер.
Наблюдая за его работой в лучших местах Лондона и Нью-Йорка, можно заметить его интуитивное чутье на то, что нужно публике.
С точки зрения продакшна, треки “My Lexicon” и “Y.D.W. (You Do Me Wrong)” все еще раскачивают публику. Его лейбл Little Mountain Recordings выпускает прекрасные треки: «Buenos Aires», «Work To Do», «Triple Seven», «Soulshelter». Он делает много ремиксов, среди которых XL feat. Peter Tosh «Don’t Wake Up Police Man», Annie Lennox «Wonderful», Spork «Freeek» и победитель Dancestar USA Award 2004 в категории Best Remix - Justin Timberlake «Rock Your Body».

Расскажи о своем последнем альбоме Everybody Too.
Кляйненберг: Я стремился раскрыться. Пытался сделать что-то необычное для традиционного ди-джея. Я решил дать интервью в старой американской машине, потому что это соответствует духу альбома. Ехать по Нью-Йорку в такой машине и в такую погоду…
В дождь.
Кляйненберг: Это отражает мои чувства. Нужен прорыв. Во всей DJ-сцене. Я не звезда. Я просто играю чужую музыку.
Но у тебя есть и собственные треки в этом альбоме. Например, «The Fruit».
Кляйненберг: Как ди-джей, я имею возможность наблюдать настроение на танцполах мира и трансформировать его в музыку. Думаю, «The Fruit» достаточно покритиковали.
Потому что это не стандартный танцевальный трек?
Кляйненберг: Потому что это не «My Lexicon», он не мелодичный и не трансовый. Не то, что я обычно делал. Иногда я переворачиваю все с ног на голову для подогревания интереса и у публики, и у себя. Я ненавижу стагнацию. Всегда нужен переход на следующий уровень. Сейчас это DVD ди-джеинг. Можно также сделать какой-либо очень странный микс.
Ты используешь Pioneer DVJ-X1. Как ты интегрируешь его?
Кляйненберг: Наши хиты играются в клубах, а не транслируются по MTV. Они вообще не имеют видеоряда. В прошлом году я был в турне со своим другом, ди-джеем на радио, и он сказал мне: «Все это здорово. Ты классно играешь отличную музыку. Но что, если сделать выступление более запоминающимся?” И тогда я задумался о видео.
Ты создаешь собственный видеоряд?
Кляйненберг: Да. Я пригласил одного артиста из Голландии и вручил ему несколько треков, которые хотел визуализировать. Мы работаем с а капеллами и треками и хотим, чтобы исполнители появлялись на экране во время сета. Может, это сделает нашу работу более индивидуальной. Пять или десять лет назад эксклюзивное владение ди-джеем какими-либо треками делало его уникальным. Если завтра я сыграю отличный трек в Китае и кто-то запишет его и выложит в сеть, то любой человек сможет его скачать и играть. Я не виню этих людей. Хорошая музыка создана для всех. Возможности безграничны. Только представьте себе, что сейчас можно сделать с помощью современных технологий.
Какой контент ты используешь?
Кляйненберг: Нужно пробовать и быть настолько оригинальным, насколько это возможно. Главное, должны исходить вибрации. Мы пытаемся воспроизводить цвет трека. Если трек атмосферный или эзотерический, мы показываем природу или путешествие. Когда он более энергичный, мы добавляем агрессивных цветов и блеска.
Делаешь скретч на DVJ-X1?
Кляйненберг: Нет. Я не хип-хоп ди-джей. Этого не умею. Я существую только для того, чтобы ставить интересную музыку и создавать людям хорошее настроение. Иногда я вращаю диск в обратную сторону для эффекта.
DVJ-X1 нужен для дополнения?
Кляйненберг: Точно. Это ничего не меняет в моем процессе ди-джеинга. Я за пару часов создаю настроение для всей ночи. Для меня это и есть исскуство ди-джеинга.
С тобой играет VJ?
Кляйненберг: Да. Трудно визуализировать каждый трек. Их огромное количество. Я не играю трек более одной-двух недель. Но если это действительно отличный трек, то мы делаем видео. Мы записали 25 звуковых сэмплов с Йоном Фуглером из Fluke. Когда я играю в Нью-Йорке, я играю для Нью-Йорка, когда я в Майами, то играю для тамошней публики.
VJ микширует то, что вы даете ему с DVJ?
Кляйненберг: Сегодня на рынке нет аудио-видео микшера. Нужно два отдельных прибора. Сейчас Pioneer работает над этим. Мы используем Edirol V4. С ним работает VJ. Я обычно работаю с Rane или другим ротари микшером. Мы нужны друг другу. Я часто даю ему подсказки.
Ты говоришь ему название трека или он сам его видит?
Кляйненберг: У нас мониторы стоят рядом, и мы находимся рядом. Если что-то нужно, я говорю ему об этом.
Опиши идеальную будку ди-джея.
Кляйненберг: Не знаю. Мне нравится в Space34 в Майами на основном танцполе. Там есть мягкий ковер на полу.
Я имею ввиду оборудование.
Кляйненберг: Technics 1200 или 1210. Нравится Pioneer CDJ-1000 и теперь Pioneer DVJ-X1. Что касается цифры, то я выбираю Pioneer. Для винила Technics. Феноменальный микшер - Allen & Heath V6. Я бы всегда таскал его с собой, но он тяжелый. Нереально настаивать на том, чтобы он был в каждом клубе. Я люблю каждый микшер Allen & Heath.
Какие ремиксы ты сделал после выхода Justin Timberlake «Rock Your Body»?
Кляйненберг: Я не делал ремиксы, а работал над своим материалом, два месяца был на гастролях. Но готов откликнуться на серьезные предложения. После следующего тура я возьму два-три месяца чтобы отдохнуть, поработать в студии…
В декабре у тебя родилась дочь. Поздравляю!
Кляйненберг: Спасибо. (Смеется) Это мое лучшее творение!
Что стоит в твоей домашней студии?
Кляйненберг: Mac G5, рекордер MOTU 2408mk3, Logic Audio, цифровой ревербератор Lexicon PCM90 и мультиэффектор Lexicon MPX1. Есть виртуальный аналоговый синтезатор Waldorf Q, фантастический синтезатор Roland Juno 106, Roland JV-1080, Clavia Nord Rack, Access Virus B, карта Universal Audio UAD-1. Мне очень нравится мой монофонический  синтезатор с сумасшедшими синтетическими басами Waldorf. Есть Yamaha ANX1, на котором в основном сделана «My Lexicon», эффект плагины UAD Studio Pak. На мой взгляд, UAD делает лучшие плагины, и поэтому я купил сразу две карты. А лучший плагин – эквалайзер – Cambridge EQ.
Что еще?
Кляйненберг: Люблю работать с семплером E-Magic EXS24. Я потратил целый день, чтобы загрузить и отредактировать все семплы. Теперь они звучат феноменально. Есть потрясающий многополосный компрессор Tubetek. Вероятно, это самая дорогая вещь в моей студии. Мониторы M-Audio и Mackie, Pioneer CDJ-1000 и DVJ-X1, микшер Allen & Heath Xone:V6 с лампами на каждом канале и дополнительный блок эквализации к нему.
А студийный микшер?
Кляйненберг: Восьмиканальный ламповый TL Audio M-3 Tubetracker. На таком работают Underworld. Есть линейки AMEK, эквалайзер, разработанный Нивом. Я счастлив, что смог купить SSL J9000-101. Я инвестировал деньги в старое оборудование. Например, эквалайзер и двойной компрессор Rupert Neve, которые я могу рекомендовать каждому. На цифровой технике нельзя получить теплый звук.
Просто многие звуки невозможно воспроизвести на цифровом оборудовании?
Кляйненберг: Да. Это как старый двигатель American V8, который везет вас, как надо.
Пока вам все равно, что на одном галлоне бензина вы проедите всего 11 миль!
Кляйненберг: Эта метафора отражает цену. Я могу купить плагины за 100 долларов, которые будут звучать примерно так, как я хочу. Или эквалайзер за 2500 долларов, который будет звучать именно так, как я хочу! Цифровой мир удобен. Он помогает войти в творчество. Но если вам нужен теплый звук, то тут необходимо аналоговое оборудование. Вокал лучше писать через аналоговый компрессор. Компьютер демократизировал музыку. 10 лет назад запись альбома стоила миллион. Теперь для этого можно потратить 4000 долларов на оборудование. Это помогает людям раскрыть свой талант и заявить о себе. Двести лет назад для того, чтобы заняться музыкой, вы должны были быть из обеспеченной семьи.
Но есть обратная сторона?
Кляйненберг: 95% того, что сейчас есть на рынке, – полное барахло! Но работа ди-джея состоит еще и в том, чтобы отбирать хорошую музыку и представлять ее слушателю. За ночь я получаю 30 CD и отслушиваю все. В принципе на то, чтобы понять, с каким треком имеешь дело, достаточно десяти секунд. Много ночей я сидел в студии до семи утра, пока моя девушка не начинала кричать «какого черта!». Бывало так, что, отслушав сто треков, ты находишь бриллиант в последнем диске. Иногда такая находка может изменить настроение всей субботней ночи.
Почему ты выбрал для резиденства Crobar?
Кляйненберг: Думаю, Crobar – клуб для больших вещей. Там играют Эрик Морилло и Роджер Санчес. Они исповедуют разные стили, но играют в одном месте. Мне кажется, что хаус должен сплотиться, вместо того чтобы делиться на сто субстилей. Crobar способен этому помочь. С ним подписали контракт о резидентстве я, Роджер Санчес, Саша, Джон Дигвид. Думаю, в Crobar сейчас происходит самое важное.
Можешь припомнить лучшие вечеринки?
Кляйненберг: Было прекрасно в японском Womb, так как я использовал DVJ и первый раз почувствовал, что это действительно влияет на людей. Японцы были готовы воспринимать комбинацию видео и аудио, так как это часть их культуры. Там были важные люди из Pioneer, и я как будто читал в их глазах: «О, боже! И это сделали мы. Вот над чем мы трудились!»
Как американцы реагируют на DVJ?
Кляйненберг: Последние шесть недель были лучшими в Штатах. Я все время использовал DVJ, но последние сеты были лучшими по открытости, доброжелательности, энергетике. Многие говорят, что танцевальная музыка мертва. Журналы пишут, что рок снова на подъеме. Но я не вижу этого. Я говорю об аншлаге в среду в Вашингтоне. Атланта была феноменальной, Майами фантастическим, Лос-Анджелес очень хорошим. Когда я приехал в США, негативные вибрации Лондона все еще нагоняли меня. Но теперь я чувствую огромную позитивную энергию американских танцполов.
Уменьшение внимания прессы к танцевальной музыке поможет ей?
Кляйненберг: Сейчас мы все чувствуем давление. Как можно позиционировать ди-джея? Вся эта идея конца девяностых о супер ди-джеях и артистах… Мы просто играем вечером чужую музыку. А с такой концепцией очень трудно попасть в Billboard. Сначала говорили: «Они не делают музыку». Затем все изменилось: «ди-джей собирает музыку и кладет ее, как краску на холст». Мы это поняли, и все это поняли. Но это очень трудно продать. Ди-джей – абстрактная фигура.
Думаешь, визуализация выведет тебя на новые рубежи? Многие известные ди-джеи используют DVJ-X1.
Кляйненберг: Надеюсь, в будущем видео будет обычным дополнением к электронной музыке. Что, если через пять лет маленькие лейблы будут выпускать DVD? Скачивание будет невозможно ввиду объема файлов. Я верю, что сила ди-джеинга в отражении сегодняшней культуры. В отличие от групп ди-джей может проявить спонтанность в любой момент. Рок-группы играют одно и то же каждый концерт!
Что бы ты сказал ди-джеям, продюсерам и артистам, мечтающим попасть в индустрию?
Кляйненберг: Я бы сказал, что не надо ожидать богатства, славы и успеха. Даже если это есть, то это только начало. Трудно достигнуть вершины, но гораздо труднее там удержаться.

С любезного разрешения DJ Times