Несколько слов о “Громком зале"

Сергей Агеев

Кажется, стало уже традицией после каждой выставки «Музыка-Москва» спорить по поводу того, «что и как прозвучало» в «Громком зале».
Естественно, многие (если не все) недовольны результатами. И помещение неудачное (в частности, очень гулкое), и «Loudness War», когда все вынуждены выжимать предельные уровни звукового давления, при которых вблизи ничего оценить невозможно, и, что главное, неясность того, для кого это шоу, то есть кто реально будет «заказывать музыку».
Сразу скажем, что объективной (то есть, не дающей поводов для оспаривания) истины в данных вопросах, как правило, просто не бывает.
Во-первых, потому, что вкусы и привычки у людей разные и попытка вывести «единый для всех идеал» изначально обречена на неудачу. Лучшее, что можно сделать, это выделить группы людей, восприятие которых близко, то есть близки критерии оценки, что хорошо и что плохо. Понятно, что система, получающая высокую оценку у одной группы людей, совершенно необязательно понравится представителям другой группы. Наглядный пример – неприятие «мониторного» звука в контрольных комнатах многими аудиофилами.
Во-вторых, как изначально отличаются музыкальные жанры, точно так же отличаются назначение и условия применения звукоусилительных систем. Одно дело, система, предназначенная для релакса в романтическом кафе, и совсем другое – система для «прокачки забойного клубняка». Первая заточена на получение максимально комфортного звучания, с нюансами и полутонами, вторая – на грубое «давилово», чтобы достучаться до осоловевших от выпивки и закуски посетителей. Сравнивать их «в лоб», да еще и в условиях, кардинально отличающихся от тех, в которых они должны функционировать, – очевидный нонсенс. Именно поэтому, казалось бы, очевидная идея использовать для оценки звучания единый «одобренный высочайшей инстанцией» набор треков для систем звукоусиления, всегда имеющих определенную специализацию, не работает. Нельзя требовать от системы того, на что она не рассчитана изначально, уподобляясь мужикам из анекдота про японскую бензопилу, сломавшуюся при попытке распилить рельс. Нельзя слепо переносить методики тестирования, разработанные для универсальных систем (например, для контрольных комнат студий звукозаписи) на специализированные. Иными словами, корректно сравнивать между собой можно только близкие по мощности, назначению и полной стоимости системы. То есть учитывать нужно не только цену/состав оборудования, но и навыки/умения тех, кто с ним работает, ибо «железо» без людей мертво, и именно поэтому мы сплошь и рядом имеем весьма посредственный звук независимо от «райдерности» комплекта. Кто-то из великих по сходному поводу сказал, что «опыт и знания – единственные на Земле вещи, не имеющие адекватных заменителей». Конечно, при разнице в цене и возможностях собственно оборудования в десять раз (на порядок), ситуацию не может вытянуть никакой профессионализм, но вот при разнице в пределах полутора-двух раз доминирующим чаще всего будет именно человеческий фактор.
А в-третьих (и в главных!), практическое значение имеет не то, кто что сказал или кому что понравилось, а то, у кого что заказали. То есть оплата звонкой монетой.
И тут-то начинаются частности, обстоятельства и подробности. 

Обстоятельство первое: продается комплект услуг, в котором собственно звук (как бы он ни был хорош или плох) лишь одна из составляющих. И далеко не всегда самая важная. Гораздо важнее, чтобы заказчика устроил именно комплекс услуг в целом (перечень услуг/оборудования, цены, сроки и т.д).
Обстоятельство второе: решение «о деньгах» принимают очень немногие из людей, присутствующих на шоу. А часто и вообще не присутствующие. То есть получается, что присутствие фирмы в «громком зале» – скорее чисто имиджевая мера, нежели «демонстрация товара лицом».
И тогда встает вопрос:– если цель – имидж, то кому надо понравиться? Публике? Журналистам? Или специалистам конкурирующих фирм, похвала которых, конечно, наиболее весома, но которые на лету ухватят все находки и приемы?
С одной стороны, ясно, что всем не угодишь. С другой стороны, кому-то угодить все-таки надо. И вот тут-то и возникает задача как именно угодить. Сложно? И да, и нет.
Соль в том, что если известно, кому именно и чем именно надо угодить (и не нужно кричать громче всех!) то очень часто незачем иметь сразу во всех отношениях выдающуюся систему. Достаточно грамотно подобрать фонограммы и приложить усилия квалифицированного звукорежиссера для «выстраивания» имеющейся системы.
Что имеется в виду?
Хорошо известно, что далеко не все фонограммы для качественного звучания требуют «всего и сразу». К примеру, если мы хотим продемонстрировать прозрачность и детальность звучания на средних частотах, выигрышной будет, в частности, хорошо записанная фонограмма детского хора. При этом способности системы воспроизводить низкие частоты практически не имеют значения. И наоборот, если мы хотим продемонстрировать «низкочастотные» возможности нашей системы, то в зависимости от того, на чем сделан акцент (то есть, как именно реализовано низкочастотное звено) нам подойдут или величественные записи 32’ органа (для резонирующих оформлений), или, для «быстрых» оформлений, запись больших японских барабанов.
Далее, детальность и чистоту звучания на ВЧ можно показать фонограммой «железа» ударной установки. Особенно выигрышно это для систем с ленточными или изодинамическими ВЧ звеньями – уступая по максимальному звуковому давлению компрессионным драйверам, они сильно выигрывают по естественнсти и «неутомляемости».
Под готовую фонограмму тоже нужно продумывать настройки системы – от подбора эквализации и громкости прослушивания. Не секрет, что тональный баланс многих записей, сведенных для «домашнего» прослушивания, на профессиональных системах субъективно воспринимается совершенно по-другому как за счет другого уровня громкости, так и из-за отличий в самом характере звучания. Соответственно, требуется введение определенных корректировок, к примеру, нередко желательно легкое придавливание СЧ-ВЧ, со спадом на 3…5 дБ, начиная с ~300…500 Гц и до 2…4 кГц, далее полка.
Зная все эти маленькие хитрости, для успешной демонстрации остается понять, чем именно можно угодить.
Но это и есть самое интересное.
На прошедшей выставке нами было предпринято небольшое исследование, призванное ответить на вопросы «что» и «как» хотят слышать разные люди из числа опрошенных.
База опроса не очень велика, всего 350 анкет, но ряд выводов сделать можно.
Во-первых, абсолютным приоритетом для слушателей всех возрастов является тембральный баланс, причем именно субъективно воспринимаемый на конкретной фонограмме (а не «по анализатору»). Во-вторых, особенно для молодежи, привыкшей к детальности наушников, желательна максимальная разборчивость. В-третьих, желательна «неутомляемость» – характеристика весьма важная, но довольно трудно достигаемая.
В-четвертых, мощность, насыщенность звучания, как это ни парадоксально, осталась на 4-5 месте в списке приоритетов вместе с соответствием жанра и системы. Иначе говоря, от «войны громкостей» все уже устали. 

Далее, из статистики наглядно видно, что внутренние эталоны звучания для молодежи формируются почти исключительно фонограммами. Предпочтение звучанию фонограмм перед «живым» исполнением отдало 60% (!) тех, кому меньше 25, в возрасте 26–35 – поровну, для поколения 36-45 лет – живое исполнение предпочли 58%, и только более старшее поколение однозначно – благодаря слуховому опыту – предпочитает живое исполнение фонограммам.
Что касается музыкальных предпочтений, то с большим отрывом идет классический рок, правда, разные люди вкладывают в это понятие разные образцы от Doors до Queen, затем – классика, или, точнее, популярные темы академической музыки :-). Это уже примерно половина аудитории. Затем идет то, что называется «попсой», естественно, в относительно рафинированном виде – без крайностей. Дальше идут статистически мелкие (< 10%) градации без явных лидеров. Однако два примечательных факта обнаружилось. Первый – это то, что ретро-музыка имеет стабильные 8-12% рейтинга во всех возрастных группах, кроме самой старшей (!) – хотя бы просто из любопытства, плюс тот факт, что «харизматичность» исполнителей с успехом пробивается сквозь почти любое качество и примитивность фонограмм. Второй – популярность хард-рока и хеви-металла в поколении 50–60 летних – явно сказываются ностальгия по молодости и вкус запретного плода времен СССР.
Какие из этого напрашиваются следствия?
Следствие номер 1: при выборе демонстрационных фонограмм нужно обязательно включать в «джентльменский» набор образцы перечисленного выше плюс пару-тройку небольших демо-фрагментов, особенно выигрышно подчеркивающих звучание системы. Совсем хорошо, если эти демо-фрагменты специально записаны/отмастерены.
Следствие номер 2, оно же главное: демо-система должна быть настроена (в первую очередь в отношении тонального баланса) грамотным звукорежиссером. При этом все проблемные треки из демо-фонотеки должны быть при необходимости снабжены указаниями по индивидуальным настройкам под них.
Следствие номер 3: тщательный подбор и большой ассортимент треков, которые можно поставить для публики. Это очень способствуют положительным отзывам, ибо журналист будет с симпатией писать только о том, на чем играли его любимые вещи, а не о том, где их не нашлось или они не звучали.
Отдельный вопрос – можно ли позволять ставить фонограммы, принесенные посетителями. Однозначного ответа на него нет. С одной стороны, ~95% из того, что люди приносят, – это хорошо известные демо-диски производителей оборудования (Denon, Sony, Linn) или компиляции, выпускаемые едва ли не каждой уважающей себя редакцией (от Stereophile до отечественного «АудиоМагазина»). Такие диски лучше просто иметь в демо-фонотеке и знать, что из них и как можно ставить на данной системе, а что явно не следует. Те, кто приносит такие вещи, чаще всего удовлетворяют свой праздный интерес. С другой стороны, иногда приносят  действительно редкие и интересные в музыкальном отношении вещи, поэтому воспользоваться возможностью договориться сделать с них копии имеет смысл.
То есть напрашивается вывод: в принципе можно позволять, так как это приветствуется посетителями, но с большим разбором и только при наличии квалифицированного демонстратора.